Сцена. Лишь на сцене она чувствовала себя живой, купаясь в свете софитов и море обожания. На ней она сияла в полную силу, источая свою страсть, словно аромат, в окружающее пространство. О сцене она мечтала с детства, ища выход своим амбициям и раздираемой противоречивыми эмоциями натуре. И с детства она много работала над собой, оттачивая каждое свое движение. Много сил она отдавала и вокальному мастерству, конечно, но и даже говорить она училась так, чтобы влюблять в себя. Она всегда мечтала быть бриллиантом этого города.
Вряд ли кто-то понял это ее желание, как ей казалось. И казалось ей это не на пустом месте. Как же часто она слышала, что она всего лишь кукла, пустышка. И даже жалели. Впрочем, получив все это, оставаясь ночью одна в "четырех стенах", она задумывалась о том, а так уж хороша ли эта жизнь? Эти мысли пугали ее. Она бежала от них, как от чумы. Ведь другого она не знала. Тогда и появилась другая страсть. Точнее даже не появилась, а приобрела маниакальные качества. Мужчины ее привлекали всегда, а что такое отказ, она и не знала. И в этом была ее проблема: встретить влюбленного в нее было просто, гораздо сложнее влюбиться было самой. И она искала. Искала везде.
"Фэллии`кс... " нежно звала она его, слегка нараспев и проглатывая последние две буквы его имени.
Она встретила его в участке. Почему-то полицейские считали, что такая, как она, должна интересоваться окружающими людьми, знать все обо всех. Конечно, иногда Руби слышит о чем говорят за столиками посетили, но ей все равно. Какое ей дело до всей этой грязи? Она рождена не для этого. Даже там, в отделении, в момент их встречи, она оказалась солнцем. Его солнцем. Во время выступлений она незаметно подкладывала ему записки, что ночью будет ждать его, и видя радость в его глазах, будто обретала крылья.
Как же давно это было...
Зажав двумя пальчиками тонкий длинный мундштук, она двинулась чуть в сторону, приблизив сигарету к своему... своему... Она не знала, как можно было охарактеризовать их отношения. У него была власть, и благодаря этой власти она была под защитой. Под защитой семьи. А ему по статусу было положено при себе иметь красивую женщину.... Приблизив сигарету к нему, она замерла в ожидании, пока тот достанет зажигалку и прикурит так, будто совершит какой-то только им ведомый ритуал. В такие моменты она наблюдала за ним из-под дрожащих ресниц. Время будто замедлялось. В его глазах появлялось что-то, предназначенное только ей, и его обычно плотно сжатые губы, говорившие о том, что он не расслаблялся ни на минуту в общественных местах, постоянно сканируя пространство на наличие опасности, расслаблялись, и даже уголки ползли вверх. Хотя, может этого на самом деле ничего и не было. И виной тому богатое воображение ее чувствительной натуры.
Сейчас в ее жизни не было любви. Не было ни чувств ни эмоций. Душа ее металась. Сцена давала успокоение, но ненадолго. Хотелось чего-то яркого, взрывного. Интересно, что произойдет, если свести в одном месте тех, кто так мешает друг другу?..
Затянувшись, она прислушивается. Ей и не нужно поглядывать на часы.
Вот он момент. Пришел, значит. Она и не сомневалась. Усмешка на мгновение искажает ярко красные губки. Да-да, она прекрасно видит, что и кому от нее нужно. Розовые очки, которые она так упорно не хотела снимать, давно разбиты. И именно теми существами, которые так привлекают ее. Ирония судьбы. Так-так, а это еще кто? Ах да, напарник. Видя, как этот напарник смотрит на Феликса и на нее, напрягается, чтобы скрыть беззвучный смех. Девушка оживилась. Все даже интереснее, чем она предполагала.
Помогла им?! Да ей просто скучно же!
Подавив смех, она расслабляется, поднося мундштук ко рту, словно происходящее ее не касается. Хотя, так и не затягивается. Она на своей волне. Руби представляет, что теперь это кабак ее сцена. Только все происходящее не заранее поставленный и отрепетированный номер. Здесь все настоящее. И главное, чувства настоящие, яркие! Вот чего ей так не хватало последнее время!
Но. Пусть сейчас она играет и не главную роль, но играет. И далеко не последнюю. В стороне она не останется, ведь а иначе зачем тогда все это?! Осталось только незаметно достать браунинг, спрятанный в складках платья.
Коуп и Манчини ей уже не интересны. Они ей все равно этой "забавы" не простят. Она обольстительно улыбается молодому детективу. Зачем? Да просто, натура такая. Ей нравится, когда на нее смотрят так, будто она центр вселенной. Певица плавно откидывается назад и опускает руки.