- А я надеюсь на понимание того, что иной раз стоит придержать пыл - ответил капитан более чем серьезно - согласитесь, мистер Капут, что если сунуть голову в пасть кракена сдуру, то её там и откусят? И не стоит кричать "сдавайтесь, жалкие смертные!" будучи в одиночку против сотни. Мы выжили в этих передрягах потому, что сохраняли трезвую голову, а те недоумки, которые не заботились о завтрашнем дне - уже кормят рыб на дне морском. Приключений нам хватит вдоволь, но на корабле может быть только один капитан. Если у вас получится вести людей лучше меня - я передам вам свой пост в тот же час, а если нет, то настаиваю на исполнении команд в критической ситуации. Конечно, будет время и расслабиться, тогда каждый делает что хочет - я не сторонник бессмысленной муштры.
- К примеру, с заката и до рассвета у нас уже заказан весь бордель. Если вам интересно такое приключение, следуйте за нами. Кто знает, может там вас ждет эльфийская принцесса? - хитро ухмыльнулся калишит, зная, что опытная шлюха может изобразить хоть принцесску, хоть королеву воров, хоть неприступную мэтрессу-академика, плати только. А он, Джон, заплатил более чем достаточно. Да и эльфа среди сотрудниц вполне может найтись.
***
- Раздевайся - услышал Джон не терпящий возражений голос абордажницы, едва они дошли до местного кузнеца и переступили порог полутемной лавки
- Что, прямо здесь?.. - несколько офигел бард. Он конечно знал, что красавец в полном расцвете сил, но неужели нельзя потерпеть еще пару часов до нормальной койки?
Не отличающаяся особым терпением Дремория практически подлетела к стеллажу с оружием, выхватив оттуда парные ножны с короткими широкими мечами, зацепила второй рукой семифутовое копье в чехле и молча нацепила на капитановы плечи ремни, с чувством прихлопнув сверху изящной женской ладошкой. От подобного изящества калишит едва не упал (и совсем не потому, что ему на хребет будто мельничный жернов надели - заявить женщине, играючи поднимающей двуручный фальшион, что у неё тяжелая рука, мог бы только откровенный самоубийца)
- А теперь попрыгай - добавила она с издевкой в голосе - не бился ты на палубе толком... эта шкура - пренебрежительный тычок в лакированную кожанку, прикрывающую ребра и грудь - не защита, а гиря, которая утянет на дно! Двигаться надо больше, не стоять на одном месте. Не дай по себе попасть, и кожанка не понадобится. Снимай!
Едва открывший рот чтобы что-то возразить, Джон наткнулся на многообещающий взгляд, и молча начал расшнуровывать завязки на боках. Абордажница спросила у кузнеца чурбак, надев на него бывший Джонов доспех. Вытянула из-за спины свое кривое чудовище, и со свистом обрушила удар на полено. От толстой, пропитанной лаком кожи остались две едва скрепленные половинки, надетые на надрубленный чурбак.
...А пропустишь удар - и она тебе не поможет - закончила Русалка с той же издевкой, неспешно убирая оружие в наспинный зажим.
Бард нервно сглотнул, прикидывая, что останется от него после такого удара. Перед глазами встал шрам на теле Шипоцепа, которого огр едва не вскрыл, как свинью на бойне - от паха до глотки.
Из лавки Джон вышел в одной тонкой рубахе и шароварах, поверх которых осталась расстегнутая по случаю жары штормовка из дубленой кожи. Зато поверх перекрещивались аж три пары оружейных ремней - ножны на бедрах с мечами, короткими, чтобы не бояться зацепить переборку в жестокой резне в кубрике, и широкими, закрывающими носителя не хуже, чем небольшой кулачный щит. Длинное копье за спиной, сильно бьющее по левой ноге и торчащее из-за правого плеча. И пустой пока налуч с колчаном. Ко всему этому еще придется привыкать, чтобы оружие стало частью себя, а не чем-то инородным - но лучше проливать литры пота, чем капли крови. Чего-чего, а эту простую истину Черному объяснять не придется.
***
После лавки кузнеца и неприметной хибарки лукаря, скрывающей целую необъятную мастерскую в своем (кто бы мог подумать?) подвале, о котором знали все местные, но при этом делали вид что никто ничего не слышал и не видел, как и подобает в деревне контрабандистов, в которой Черный оставил целую тысячу золотом и вышел с большой вязанкой стрел и болтов, дела команды вели в храм-маяк.
Вирал уже там ждал - и если поначалу селуниты, ушлые до такой степени, что кажется, всерьез были готовы утверждать, будто звездное небо и лик Богини отлиты из чистейшей платины, потому и блестят столь глубоким светом, а значит и Её верным сынам грешно принимать что-то менее ценное, чем платиной по весу за храмовые реликвии, но после короткого обсуждения цен в не такой уж и далекой Аскатле служители богини были вынуждены спуститься с далеких и прекрасных небес на грешную землю. По крайней мере, в делах торговых. Особенно, когда подошел еще и Дэмьен, владеющий религиозным каноном так, будто сам только вчера с небесного светила свалился, а потому очертания Её Лика знает наизусть, и даже был там.
Сошлись на том, что палочки защиты изготовят не через неделю а к утру, и не по две тысячи за штуку, а за семьсот, и еще небольшая надбавка за срочность. Эту цену Джон был уже готов отдать, понимая, что лучше заплатить за защитные чары, чем потом платить за лечение. Если будет еще, кого лечить... Буквально в последний момент перед уходом кэп вспомнил, что нужны еще свитки, а механику, который еще и алхимик - алхимическая лаборатория, пусть и небольшая, походная. Ударили по рукам - утром Макрель перед выходом из бухты подойдет к храму, заберет весь заказ и заплатит вторую половину суммы. Жадные жрецы вытянули у Джона все оставшиеся золотые слитки задатком, а следующим утром придется еще и платиной добавить в счет остатка.
И наконец, можно было настраиваться на вечер в борделе, где если и придется прокладывать курс - то исключительно от высоких покатых холмов в глубокие и сокрытые низины, прекрасно обойдясь без секстана и циркуля