Жданчик-хитрованчик за вами не пошел – остался где-то позади крысёныш, провожая Саню задумчивым взглядом прятавшихся в тени глаз. В носу пальцем поковырял, выхаркнул зелень на мокрый асфальт, продолжая демонстративно оставаться на месте: мол, сами видите, за вами хвостом не иду. Чё еще надо? Пай-мальчик я, ага!
Ну, так ты это видел Санек, а потом вам пришлось свернуть за угол угрюмо-серого, совершенно безликого дома, и этот скользкий паренек исчез из виду. Кто его Жданю знает, на время исчез или навсегда?
Некоторое время Жданчик ждал, упрямо продолжая оставаться на месте, потом вдруг вытащил монетку из кармана, повертев её в руках. Огляделся туда-сюда. Грязным, с черной каемочкой ногтем поковырял гравировку, недоверчиво матюкнувшись себе под нос.
Глядел на Жданчика олений череп с монеты, смотрел себе мрачно да молчал, уставившийся на пацана жутенький этот, недобро оскалившийся костяк. Странная монета! Откуда только у школьника взялась, спрашивается?
На месте ваших друзей не оказалось: скверик дремал укрытый себе тенями, скверик сердился и очень недобро пах, какой-то прелью пышно ароматизировал, да застарелым гнильём. В воздухе носилась смутная гроза, даже Буран присмирел – поджал хвост собакен, угрюмо водя носом из стороны в сторону. Деревья что-то шептали, деревья скрипели и дрожали ветвями, явно желая что-то объяснить ведомое лишь им одним.
- Ворры! – вдруг крикнула какая-то ворона. И словно застыдившись, исправилась. – Кворр…
А вообще, видать на болота двинули Макс с Динней, а это одновременно и хорошо, и плохо.
Хорошо – вас, значит, уже ждут и лишнего времени не потеряете бегая по кругу друг за другом. Десятый час на дворе, так и весь день можно промаяться! Но и плохой момент имелся, такой момент, ведомый только сталкерствующему Афоне: на болотах вблизи Воздвиженки таилось одно коварное, дюже поганенькое местечко. Вроде не должны ребята туда полезть, а вот если полезут, если направятся прямо туда…