Первой мыслью Ирэн при виде интерьера комнаты было: «Опять сбоит Прорицание». Но, увидев Микаэля, с упоением дегустирующего витэ не совсем одетой Примогена Тореадоров, она поняла, что появилась в самый неподходящий момент и что, пожалуй, нужно бы выйти.
Когда же итальянец вдруг задекламировал обращение к ней, будто находился на сцене Ковент-Гарден, ирландка сообразила, что к чему. Ну, насколько это мыслительное действие вообще было возможно в данной ситуации. Правда, совсем странно, что сцена в подвале и здесь не наблюдается зрителей.
«Будем считать, что репетиция», — подумала она про себя.
Ирэн довольно долго прожила с Флёр. И — надо отдать Тореадорше должное — именно благодаря ей с пониманием подспудных мотивов окружающих и всего сейчас происходящего у ведьмы проблем не было. С выдержкой тоже. Потому она решила подыграть.
— Но любо мне заглянуть в очи матушки нашей, — с этими словами Ирэн подошла ближе и посмотрела на Сибиллу. — Я вижу, наконец, воспряла она ото сна, и сердце моё наполняется невыразимым счастьем.
Во второй раз за вечер Ирэн порадовалась, что не взяла с собой «Беретту». Потому что только что она поймала себя на мысли, что сейчас голова занята тем, что не может определиться, в кого из этих двоих лучше вонзить лежащее неподалёку веретено.
Ирландка улыбнулась своим мыслям. Ей нравились оба варианта.