- Скажите, сэр, что клан Тремер может сделать для клана Бруха и лично для Вас?
- Спасибо, сэр. Мне ничего не нужно от клана Тремер, - ответил Томсон. Без злости, но как-то независимо, с достоинством. - Не в моих правилах быть кому-то обязанным.
- Поднимем ставки, Мистер Томсон? - предложил ДиРейм, и прикоснулся к приборной панели. От его пальцев пошло свечение, искры, а затем кабину озарило на секунду как фотовспышкой. И все погасло. Стало очень темно, и только звезды с месяцем давали некоторое освещение сидений и фигур на них. Томсон с удивлением сел ровно, посмотрел на второго пилота, понажимал кнопки, подвигал руль, ставший непослушным без усиления.
- Зря вы так, мистер ДиРейм, - сказал он с некоторым интересом, но без тени страха. - Самолет был в хорошем состоянии. Ну и кроме того, хочу отметить, что теперь мы все умрем, джентльмены.
Как бы в подтверждение его слов, самолет стал крениться. Вам показалось, что в последних словах Томсона было не обвинение, а некоторая надежда. Будто сказал: "Ну наконец-то". Бруха убедился еще раз, что управление самолетом затруднено, и снова откинулся в кресле. В темноте казалось, что он улыбается.
И Микаэлю, и Шарлю стало не по себе от чувства начинающегося падения. Особенно оно подействовало на Шарля: во времена его юности самолеты часто падали, либо несли смерть с небес. Оказаться в падающем самолетике самому было для него очень символично.