 |
|
Ей шесть. Вперёд-наза-ад, вперёд-наза-ад! С каждым заходом на новый круг качели раскачиваются всё сильнее, всё выше, и маленькой Ирэн кажется, что папа – волшебник, который сейчас отправит её прямо в небо. А она полетит высоко-высоко, над самыми облаками, совсем как папа на своих самолётах! Девочка захлебывается звонким смехом от радости и от предвкушения чуда, и оттого, что ей немножечко страшно, но вместе с тем жутко интересно проверить, сможет ли она полететь. Страх и восторг.
***
Ей восемнадцать. Она только что получила аттестат зрелости. Разумеется, отличный. И теперь несётся вприпрыжку домой по своей улице, со всех ног, быстрей-быстрей! Ей не терпится поделиться об этом с мамой, с младшими подружками, с соседями, да пусть весь мир знает, что совсем скоро Ирэн О’Двайер станет знаменитым врачом! Непременно врачом. Ликование.
***
Ей двадцать один. И вопреки данному ей строгому воспитанию, сейчас она ставит сравнительный эксперимент по гематологии: различия в составе крови и структуре ДНК девушки и женщины. Такой, где испытуемым является сам исследователь, подобно тому, как первые иммунологи проверяли на себе собственные вакцины. Только её эксперимент не угрожает жизни. Напротив – это гимн самой жизни!
Тёплые, подрагивающие от возбуждения пальцы мужчины гладят её волосы, блуждают по спине, скользят по груди, спускаясь всё ниже… Ирэн и сама дрожит и, застонав, по-кошачьи выгибается, сама того не осознавая. Вожделение. И сладкая боль. В своей далёкой смертной жизни Ирэн испытывала многое, всю эту разноцветную палитру эмоций. По отдельности. Но чтобы всё разом… это… Больно сломанную ключицу, больно заломленную руку, больно прокушенную шею! Ирэн вскрикивает, но её крик боли переходит в стон удовольствия. И теперь вдруг больше не саднит, не ноет, не обжигает холодом. Теперь… как же приятно, Лилит всемогущая… Слабо дёрнувшись пару раз, тело обмякает, из напряжённого вдруг становится податливым, не хочет слушаться. Не потому что нет сил стоять на ногах, а потому, что хочется утонуть в этих крепких объятиях сильных рук. Потому что хочется, чтобы это длилось вечно. Продолжай, не останавливайся, хочу ещё… Она шепчет это вслух или только слышит в своей голове?.. И, смежая веки, всё проваливается, проваливается в бархат мрака… Удар. Ошеломлённая, возмущённая, Ирэн вскакивает на ноги, чтобы тут же с ужасом шарахнуться в сторону: в атаковавшего её ассамита врезался горящий... отец Боджи?! Только огромное усилие воли не позволило ведьме сорваться с места прочь. Быстро пришло осознание: китаец бежал к ней, хотел спасти, рискуя собственной жизнью! Невероятно… – Ложись! Падай! – крикнула Ирэн, срывая с себя платье и накидывая на руки на манер покрывала (благо, наряд был длинным). И, не дожидаясь ответа или иной реакции, она со всей силы ринулась на китайца, сбивая с ног и падая сама, хлопая по вампиру тканью в попытке потушить пламя. – Каору, быстре-ей! – заорала она во всё горло и впервые услышала собственный вопль боли и страха.
|