Эрен мерещилось, как она восседает на троне из гренадила, одетая в тончайшие шелка и с ажурной короной в форме паука на голове. На прием к ней привели короля одного из поверхностных королевств: вот он стоит, смуглокожий хуманс, гордо выпрямив спину. В глазах играет затаенная злоба и страх перед колдуньей.
- Что принесли вы в дар прекрасной Эрендарилл Ромдвен? - спрашивает у короля распорядительница приемов, девочка в смешной шапке.
Король кивает своему помощнику, и тот выходит вперед с тяжеленным сундуком в руках.
- Желе, - отвечает король, поднимая крышку и опрокидывая сундук навзничь. - Желе и пирожные!
Кондитерские изделия рассыпались по полу, вселяя недоумение в сердца придворного люда. Король стал, гордо расправив плечи, в его глазах больше не страх - но вызов. Синдорл и Элауг'ран, два телохранителя госпожи, поднимают свои глевии в знак угрозы. Эрен достаточно кивнуть - и из короля сделают люля-кебаб.
- Благодарю за дар, - формальным тоном, с тенью улыбки на лице, отвечает Эрен королю.
Клинки опускаются, народ затаил дыхание. Неужели оскорбление останется без ответа?
- Прими же и мой дар, мой отважный король, - говорит колдунья, мягко поднимаясь со своего трона. Она спускается к обидчику, вытягивая к нему открытые ладони: в позе нет и намека на угрозу, скорее материнские доброта и всепрощение. - Ты хочешь конфет. Я дарую тебе конфеты. Отныне и навека, ты станешь моим кондитером. Твои сладости не будут кормить ни меня, ни моих дворян - нет, я завещаю тебя людям. Обернись же!
Во сне, сила Эрендарилл была такова, что ей не нужны были слова на нелепом демоническом языке, чтобы диктовать свою волю Вселенной. Услышав приказ, король людей застыл, как стоял - и пустил корни. Его руки обернулись ветвями, его волосы - лиловыми листьями. Его глаза и зубы - сладкими сахарными пастилками.
Такова была милость царицы-колдуньи.