Ноэль нервничал. Он постарался проникнуть на станцию как раз к прибытию поезда, но без часов и при наличии необходимости избегать внимания тех, кого внимания он не хотел привлекать, он почти опоздал. К лучшему? Возможно. Вся эта затея должна была быть к лучшему, а о том, что будет, если оно выйдет иначе, Шарон даже думать не хотел. Сейчас. Потому что фантазия несколько дней уже грызла его, подкидывая весьма живописные картины. Мрачные картины. С кровью или разлагающимся куском человеческой плоти.
Юноша дернул щекой. Не слишком чистой, надо заметить, и с жиденькой, хоть и многодневной щетиной. Разум играл свои шутки, и были они жестокими. Или не разум, а воспаленный бессонницей мозг. Или чем-то, что можно подхватить в этом месте, ведя образ жизни Ноэля. Минуты тянулись, как погребальный саван, а шум бьющих по крыше вокзала капель дождя то сливался в успокаивающую мелодию, то вбивал гвозди боли прямо в виски Шарона. Приближающийся перестук колес внес новую нотку в это чередование пытки и спокойствия, и Ноэль повернулся, чтобы увидеть поезд, который должен был привезти инструмент очередного поворота его судьбы.
Поезд не останавливался. Визг тормозов резанул по ушам.
- Нет, нет, нет, нет, нет…
Зажав уши, чтобы не слышать скрежета металла о металл и свиста вырывающегося из клапанов пара, Ноэль прижался к столбу и начал покачиваться вперед-назад, будто это могло спасти от кошмара, становившегося реальностью прямо на его глазах. Что делать? Куда идти? Что будет дальше? Почему это происходит с ним? Голова разрывалась от вопросов, и руки, казалось, старались уже не не пустить звуки внутрь, а не дать бурлящему содержимому черепа вырваться наружу.
Но один из вопросов получил ответ. Пожилой джентльмен сказал бежать, и Ноэль побежал. Какая-то часть его понимала, что если бы тот же самый джентльмен сказал прыгать под поезд, Ноэль бы прыгнул. Но остальная часть просто бежала в указанном направлении.