Ворвавшись в таверну почти сразу после того, как там полыхнул странный многоцветный огонь, Шен с удивившей его самого грустью бросил взгляд на бездыханного Келтона, который был каким-никаким, но все же товарищем, и с глухим рычанием начал широкий замах мечом. Клинок взлетел вверх, завис в верхней точке на бесконечно малое мгновение и начал падать на колдуна, не дрогнув даже тогда, когда тот осел на пол. В конце концов, рубить лежачего противника проще, а право на честный поединок тот потерял, напав на них без предупреждения. Охваченный праведным гневом и совсем не праведной жаждой мести Непокорный, возможно, даже Фираса не послушал бы, но тут "мертвый" хлыщ чуть дернул годовой, как частенько делали упившиеся в ноль собутыльники Шена. "Спит", - пронеслось в голове мужчины, и в ту же секунду острие меча чуть качнулось в сторону, втыкаюсь в доски пола дюймах в пяти от головы караулившего их говнюка.
— Сраная магия, сраные колдуны, — погудел Шен, сдёргивая с вещмешка притороченный к нему моток толстой пеньковой верёвки. — Следите за улицей.
Пеленать тоже спящего (к удивлению Непокорного) противника было даже проще, чем мелких песиглавцев, и совсем скоро руки незадачливого похитителя следопытов были стянуты за спиной, рот заткнут промасленной тряпкой для ухода за оружием, а голова оказалась в том самом водонепроницаемом мешке, который скрывал магический факел. Вернее, это мешок оказался на его голове. До казни пленников настоящий андорранец никогда бы не опустился.