Среди убогих киосков и палаток выставки чего-то там Шен ходил с насупленной недовольной рожей, молчал и не забывал следить за кошелем, который, если верить Пасто, местные могли у него позаимствовать. Возможно, что и вместе с жизнью. Свой неимоверно длинный меч он при этом держал левой рукой под крестовиной, будто бы, чтобы не цепляться им за все вокруг, а на самом деле, конечно же, чтобы можно было, всего лишь расслабив три пальца, выпустить ножны и уже через секунду отрубить рожу какому-нибудь особенно наглому бандюгану. Шакалов со дна мира, что кормились за счет своих же братьев-бедняков, Непокорный презирал почти так же сильно, как и всяких высокородных выродков-эксплуататоров, и сейчас с удивлением поймал себя на мысли, что почти надеется на то, что эти “скарни” таки позарятся на содержимое их карманов.
Беседу со старым шарлатаном Шен привычно оставил более болтливым товарищам, а сам, как и полагалось охраннику, настороженно поглядывал по сторонам и даже несколько раз выглянул наружу. Видел он, честно говоря, и более успешные переговоры, но решившие не участвовать и критиковать не должны. К тому же какую-то информацию они таки получили, пусть и пользы от нее было где-то на пол комариного хера.
– Ты, уважаемый, как-то слишком сильно нервничаешь для того, кто столько рук золота получил за пересказ слухов, – хрипло, но скорее устало, чем угрожающе пробурчал мужчина, фокусируя взгляд на варисийце. – Никто дохера неприятный тебя не навещал недавно с такими же вопросами? Или мы тебя просто отвлекли от чего-то важного?