Шен пока так не понял, нравится ему Магнимар или нет. С одной стороны свободы в нем было, как браги в кубке посреди деревенской свадьбы, да и управлялся город не единолично каким-нибудь высокородным упырем, а офисом мэра совместно с каким-то там советом из граждан. С другой же надо было быть полным идиотом, чтобы не видеть снующих по улицам хищников в людском обличие и не понимать, что за фасадом из разделения власти скрывается не более чем борьба за право обогащаться за счет остальных горожан. Шен совсем уж дураком не был, и поэтому накануне встречи с главой местной ложи Следопытов вместо попыток принять решение об отношении к месту, в котором ему наверняка предстояло провести какую-то часть своей жизни, надирался в компании каких-то наемников. Теперь голова его трещала по швам, угрожая разломиться, словно спелая дыня, язык напоминал подошву от ботинка, а на левой скуле проступал переливающийся всеми цветами радуги синяк, но цели он достиг: мысли о сути его нового дома отступили на второй план, пасуя перед тошнотой.
Само же поместье и встреченный около его ворот хлыщ Непокорному наоборот не нравились со всей возможной определенностью. Слишком уж сильно все эти позолоченные дверные ручки, резные стулья, витиеватые речи и хитрожопые поклоны напоминали ему про мир тех, кто после столетий кровосмешения начинали считать, что им от рождения позволено больше других. Мир, который обратился в пепел в огне революции, и смерть которого была целью всех честных и порядочных людей. Проблемой, однако, это было сугубо его, так как одним из основополагающих принципов Следопытов было сотрудничество, а принципам своей новой семьи Шен все же старался следовать.
– Шен, – будто бы нехотя проворчал мужчина, бросая пыльный и многократно чиненный заплечный мешок на одно из кресел. – Шен Непокорный из Андорана. Умею убивать и не умирать в процессе.