Внутри клуб оказался гораааздо привлекательнее. Владельцы клуба догадались задействовать цокольный этаж, так что одноэтажный домик снаружи превратился в двухэтажный клуб внутри. Весь –1й этаж был отведён под танцпол, а на остатках первого этажа расположились барная стойка и вип-столики для любителей просто душевно посидеть в приятной атмосфере. Интерьер был украшен под металлического крокодила: блестящая чешуя различного вида украшала стены и потолок, отзеркаливая хаотичный свет стробоскопов и разбивая его на мириады радужных брызг. За диджейским пультом стоял парень лет двадцати, прижимая наушники к одному уху, и импульсивно дёргаясь в такт пронизывающим басам. На экране за его спиной беззвучно крутились кадры из «Страха и Ненависти в Лас-Вегасе», и ещё один экран повторял трансляцию над барной стойкой.
Народу здесь было немного. В свои пиковые часы «Крокодил» человек мог выдержать нагрузку человек в сто-двести, но сейчас, не считая персонала, тут осталось около пятнадцати. В основном, это были молодые парни, слишком бухие, чтобы пойти куда-либо ещё, но недостаточно бухие, чтобы персонал им вызвал такси. Была ещё компания из четырёх человек, два мужчины и две девушки, которые были увлечены разговором, сидя за столиком на 1м этаже. Они уже не пили, удерживая на столе стаканы с алкоголем на самом донышке, но активно курили, о чём свидетельствовала их полная пепельница.
Среди прочих, Глеб заметил и двух мужиков, которым надо было срочно поработать над своим клубным имиджем. Хмурые типы, они сидели в костюмах за барной стойкой, и ни алкоголь, ни весёлая музыка, ни даже оставшиеся тут пара доступных (хоть и страшненьких) девиц не улучшали их настроение. Им бы больше подошло завалиться в какой-нибудь Бар Настоящих Мужчин, где под виски Jameson они бы могли выговаривать бармену всё, что накопилось на их хмурой душе.