Покончив с завтраком, Агенобарб отправился в свой командный пункт: оружейную комнату. Оружейная представляла собой кладовку на цокольном этаже, закрытую за двумя дверьми: железной снаружи и дополнительной дверью-решёткой следом за ней. На двери была установлена сигнализация, внутри на потолке висели пластиковые дымоулавливатели от пожарной сигнализации. В самом помещении было три шкафа-сейфа, прикрепленных и стене и один стол, на котором можно было бы разложить доставаемое оружие. В сейфах были автоматы Калашникова, патроны к ним (в специальном отделе), и несколько пистолетов Макарова. Окон здесь не было.
Агенобарб сидел там в одиночестве, дожидаясь, когда там наверху его миньоны полностью отменят все планы-перехваты и прочие преследования. Минут через пятнадцать Гоменюк спустился в оружейную и доложил, что план-перехват свёрнут, всё прошло без сучка без задоринки.
— Что с собакой? — прежде всего поинтересовался Агенобарб. Он сам уже понимал, что из-за возвышения Зверя в его душе его мозг начинает работать странно. Возможно, не так эффективно как раньше. Но он ничего не мог с собой поделать. Смертные назвали бы это навязчивой паранойей, он же попросту — должен был знать.
— Убежала, тварь. Покусала нашего, сейчас в больничку на уколы поедет, — ответил Гоменюк.
— Разумовский, ступайте в дежурную. Скажите патрульному прежде больницы приехать сюда и пройти в оружейную, я хочу говорить с ним. Затем возвращайтесь сюда.
— Так точно.
— Гоменюк, свидетели с улицы Фрунзе уже прибыли? Они задержаны?
— Мы работаем над этим.
Агенобарб почувствовал как его мышцы начинают деревенеть — близился рассвет. На секунду он прикрыл глаза и прогнал от себя эту губительную сейчас оторопь. Погладив лоб рукой, как будто бы отгоняя головную боль, он продолжил:
— Держите меня в курсе. Как они прибудут, их надо будет заковать в наручники и привести сюда. Они станут камнем, на котором я воздвигну мою Церковь. Теперь вы, Гоменюк. Я обещал вам награду. Расскажите, чего вы больше всего хотите в жизни. Без всяких там философствований и выбеливания. Если это бабы, алкоголь и деньги, а — главное — возможность не работать, чтобы получить все это, я пойму.
— Чтобы сын мой в жизни устроился, — ответил Гоменюк после небольшой паузы
— Так многие живут ради кого-то другого, — покачал головой Агенобарб. — Расскажите мне о вашем сыне.
"Возможно, я прикажу вам убить его", — добавил терион про себя.
— Да оболтус он великовозрастный. Двадцать лет, ума нет, всё в игрушки свои на компьютере играет. Вон, у одноклассника его, Ваньки Ерохина, уже семья есть, скоро дети пойдут, а этот...
— Не оставляйте надежду, — пожал плечами Агенобарб. — Может быть, в нем есть потенциал, которого вы не видите. Старшие поколения не признают этого, но компьютерные игры — великий учитель. Они учат нас стратегии, ускоряют нашу реакцию, позволяют увидеть миры за пределом нашего собственного. Раньше все то же самое они говорили про телевидение. Мол, оно отупляет. Между тем, социологические исследования показывают, что поколения, возросшие "тупо смотря в ящик", во многом превосходят своих предков. Широкий доступ к информации и развлечениям, я думаю, не стоит недооценивать.
Терион поднял кисть своей правой руки к губам и обнажил клыки.
— Вот что я скажу вам... — усталым голосом продолжил он. Теперь он был очень устал. — Я дам вам могущество и славу, о которых вы не могли даже мечтать. Золотую кровь венов. Если вы хотите, чтобы ваш сын "устроился", приведите его ко мне и, может быть, я дам ему тоже самое. Через минуту вы поймете, о чем я говорю.
Агенобарб прокусил вену на своем запястье и приказал нескольким каплям Жизни просочиться на поверхность, на его бледную как кость кожу. Он протянул руку подполковнику. Он приготовил свою волю.
— Пейте.
———— ☥ ☥ ☥ ————
Минут через пятнадцать появился патрульный. Это был молодой, крепкий боец, который, однако был очень бледен, как будто тяжело болел уже не первый день. Левый рукав его рубахи был разорван и почти чёрный от крови, а сама рана уже начала сильно гноиться, хотя и была нанесена не более часа назад.
— Младший сержант Жогло по вашему приказанию прибыл.
— Прежде всего, я должен поблагодарить вас за образцовое выполнение ваших должностных обязанностей, Жогло. Я понимаю, что приказ задержать этого пса мог показаться вам странным, и я вижу, что вы пострадали за Россию.
Агенобарб сказал это все без какой-либо ноты издевки в голосе. Он умел так делать.
— Я полагаю, что вы уже поняли, что то была не обычная собака?
— Не знаю, товарищ... Извините, мне не сообщили ваше звание.
— Я прибыл из Петербурга. В остальном — это засекреченная информация.
— Так точно, — принял патрульный правила игры.
— Вернемся к теме разговора. Ваши раны уже начали гноиться, я вижу. Интересно. Расскажите мне, как этой шавке удалось вас так покусать?
— Да я думал, там всё же ошейник какой будет, под шерстью, в темноте-то не разглядишь. А она сразу как накинулась, еле ноги унёс!
— Ошейника не было, таким образом?
— Никак нет. Бродячая.
— Хм-м, — протянул Агенобарб, по старой человеческой привычки поглаживая свой подбородок. И когда уже все эти нелепые маньеризмы выветрятся из него? Разве он уже не сделал достаточно?
— Вы говорите, что псина обратила вас в бегство?
— Да она здоровенная, мне по грудь точно!
— Закатайте рукав, если вам не трудно. Я хотел бы взглянуть на следы укусов.
Патрульный неуверенно подчинился. Морщась от боли, он закатал рукав, и Агенобарб увидел разодранное предплечье. Раны были до пяти сантиметров в длину и очень сильно загноились, белёсые сгустки гноя и сукровицы сочились как крем из раздавленного пирожного.
— Вон, видите, как цапнула! Она бы меня там загрызла, ей богу. Я так подумал, ну её к лешему, не хватало тут ещё кони двинуть. После сегодняшней ночи у гробовщика и так дел невпроворот.
— Что касается собаки, то я, конечно же, ни в чем вас не обвиняю, молодой человек, — улыбнулся Барби, отстраняясь от раны. — На вашем месте я поступил бы также. Очень хорошо.
— Гоменюк, — повернулся терион к главе стражи. — Я думаю, что младший сержант заслуживает некоего отдохновения. Он, кажется, собирался в больницу? Пусть так. Возможно, ему стоит дать оплачиваемый больничный на пару дней. Я так считаю. Вы согласны?
— Так точно, — согласился Гоменюк.
— Вы свободны. Лечитесь, — терион небрежным жестом руки показал молодому сержанту, что тот может идти.
"Нужно будет приставить кого-нибудь к его больничным покоям. Я хочу знать, когда и как он умрет", — сказал Агенобарб самому себе.
— Мне нужна информация и ваш совет, Гоменюк, — продолжил вампир, после того, как убедился, что Жогло ушел. — Я хочу заручиться полной поддержкой командного состава данного участка, дабы он работал как часы при мне. Я знаю вас, знаю Разумовского. Кто еще здесь носит старшие офицерские погоны и за что-то отвечает? Расскажите мне об этом. Также скажите на ком мне следует сконцентрироваться в ближайшее время. Как вам моя кровь, кстати?
—... Это же была не кровь?
— Нет, Гоменюк. Это была кровь. Вы пили мою кровь, я вложил в вас часть своей души. Что вы думаете?
— Это не было похоже на кровь...
— Я дьявол, Гоменюк. Моя кровь — это кровь дохристианских языческих тварей. Вы пили кровь Зевса: насильника, убийцы, оборотня, отца богов и героев, короля Неба.
Гоменюк не нашёлся что ответить на это.
— Я скажу за вас: золото циркулирует по вашим жилам. Вы хотите еще. Так? Я говорю правду?
— Наверное... — неуверенно ответил подполковник.
— Мне не нужны неуверенные. Да или нет?
— Так точно, — сказал он, что на полицейском наречии означало «да».
— Чтобы завладеть вашей душой, дьяволу нужно лишь согласие, Гоменюк, — кивнул нечестивый священник. — Вы получите свою награду. Теперь вернемся к моим вопросам. Старший командный состав участка. Кто они? Кого из них, по вашему мнению, мне стоит призвать к присяге, как я призвал вас?
Гоменюк выдал информацию по командному составу.
Разумовский был замом Гоменюка. Кроме него в начальниках и замах были:
Заместитель начальника, Горошко Николай Николаевич.
Начальник Следственного отдела, Белова Наталья Валерьевна
Начальник оперативной группы, Лопарёв Константин Александрович
Начальник Уголовного розыска, Каракурсаков Энвер Эскендерович
Начальник по работе с личным составом Харченко Оксана Викторовна
Начальник по борьбе с коррупцией, Чуприн Павел Геннадьевич
Начальник отдела по несовершеннолетним, Мамаев Андрей Николаевич
Начальник по участковым, Рош Федор Владимирович
Из всех них как наиболее полезных сотрудников Гоменюк отметил Белову, Лопарёва и Роша.
Агенобарб, со своей стороны, тут же осведомился, кто из названных офицеров сейчас находится в участке, а также о том, почему Гомелюк считает трех, названных им, самыми полезными.
— Потому что остальные либо хуи пинают, либо перекидывают дела друг на друга. С 10 утра все будут в участке.
"Хах, типичная деревня. Даже угнетатели простонародья делают свою работу без особой охоты", — усмехнулся Агенобарб про себя.
Но пора было переходить к делу. Барби вновь посмотрел в глаза Гоменюку. Пришло время тяжелой артиллерии. Он сказал подполковнику полиции, что всякий раз, когда тот будет слышать его голос или видеть его, он будет знать, что пришло время подчиняться. Он будет выполнять его приказы безропотно, беспрекословно и так хорошо, как только может.
Затем, отдав соответствующие распоряжения, он залил свою кровь в горло Разумовскому. Он не стал делать того своим гулем, впрочем. Простых уз преданности и так с избытком. Разумовскому были повторены все те же команды, что и Гоменюку. Вот, Агенобарб приобрел для себя покорных миньонов на месяц или два. Гораздо больше времени, нежели они были нужны ему на самом деле.
После этого Агенобарб приказал вызвать к себе в оружейную Белову, Лопарёва и Роша. По одному. Начиная с Беловой.
С ними он повторил всю ту же процедуру, за вычетом того, что не кормил их своей бессмертной кровью. Они явно были более мелкими фигурами в этой игре.
Прежде чем уйти на покой — нет, не отойти ко сну, сон не для порочных — Агенобарб отдал приказания повторил распоряжения для пятерки офицеров своего нового "Генштаба". Арестовать свидетелей с улицы Фрунзе, привести их к нему в "склеп"-оружейную закованными в цепи, выставить вооруженную охрану перед его убежищем, сказать его новым телохранителям, что они отвечают перед ним. Он также хотел получать отчет от Гоменюка по текущей ситуации в городе с периодичностью в час. Все патрульные местные сотрудники правопорядка должны быть уведомлены о беспородной и беспризорной собаке, соответствующей описанию Жогло. Если они встретят ее, они должны отчитываться в дежурную. Дежурные же должны немедленно известить его, Агенобарба. Комната для допроса, где Барби оставил тела Васильевой и Ковалева, должна быть опечатана и заперта до дальнейших распоряжений. В больницу к молодому Жогло должен быть послан заслуживающий доверия офицер, он должен регулярно отчитываться в часть о состоянии младшего сержанта.
Самое главное. Гоменюку было приказано подготовить к следующей ночи команду захвата из 15-20 человек. Агенобарбу не нужны были рохли типа того следователя, которого он отправил спать домой. Настоящие бойцы. Пусть к команде присоединят дежурного на входе. Он нравился Барби. К тому же в нем уже была кровь веном.
Что касается машины у входа? Отозвать назад саперную группу. Оцкпить ее лентой и соответствующими знаками, чтобы было понятно, что к ней не стоит приближаться. За вычетом этого — пусть ее отставят в покое.
В освободившуюся минутку, Агенобарб попытался позвонить своим собратьям по стае. Ему никто не ответил, и он просто послал смс, что в Белогорске есть сверхъествественный пес.
Он так же уточнил, что, по его мнению, это не оборотень, и не гангрель, и не прометеанец и не фея. Но Иону следует прозондировать местность на предмет гангрелей.