Действия

- Обсуждение (1120)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3631)
- Общий (17587)
- Игровые системы (6144)
- Набор игроков/поиск мастера (40954)
- Котёл идей (4059)
- Конкурсы (14133)
- Под столом (20330)
- Улучшение сайта (11096)
- Ошибки (4321)
- Новости проекта (13754)
- Неролевые игры (11564)

Просмотр сообщения в игре «Эсер без бомбы — не эсер»

"А что в сущности держит меня с этими людьми?"
Продолжал размышлять Левин, стоя перед умывальником.
"Разве я им что-то должен? Я ведь интеллигенция, соль земли, гордость народа русского..."
Тут Володя понял, что хотя бы в силу происхождения, на гордость русского народа тянет разве что авансом... Хотя есть ведь Гоголь, Айвазовский, не наши, но тоже люди хорошие. Да и из наших есть ведь Левитан, Рубинштейн... Правда скажешь кому про них, что евреи, недовольные слушатели могут и морду набить, но ведь наши же, наши!
А чем Левин хуже?
Нет, конечно они великие, а он, Володя, просто говна кусок, но если рассудить трезво...
По правде сказать, пребывая под немалым впечатлением от всего происходящего, достаточно тяжело не то, что рассуждать трезво, а вообще рассуждать. Голова болит. Все словно в тумане, сейчас возносишь себя до небес, а спустя мгновение низвергаешь такими словами, каких ни от кого отродясь в свой адрес не слышал. Хочется чего-то, сам не знаешь чего, а раз не знаешь, значит бежать надо...
Бежать... Бежать!
"А может и не прощаться? Через ограду и поминай как знали. В Петербурге скажешь, мол, возникли закономерные опасения, главу ячейки арестовали, не было никакой возможности... Нет, чушь получится. С Душана ведь спросят, что у вас там, а он и расскажет... Хотя кто ему поверит, сербу поганому? Я ведь и с Александром Федоровичем знаком... Могу рассказать, мол, кого вы мне в попутчики дали? Всё по борделям ходил ваш Евтич, насилу его вытащил, но работать с ним не могу. Ах он вам напел что это он меня тащил?"
Левин хитро ухмыльнулся небольшому зеркалу, приглаживая волосы смоченной рукой.
Мы ведь еще повоюем. Еще посмотрим кто говно позорное, а кто соль земли...
Поймал собственный взгляд в отражении, такой весь маслянистый, забитый, с ехидцей, готовый укусить каждого, кто только сунется.

Стыдно стало.
Душан ведь ничего ему плохого не сделал. Даже наоборот нашел на улице, вытащил, выходил, привёз на дачу... А ты сейчас, Володя Левин, думаешь, как свои косяки на него повесить, чтобы только перед центром в белом пройтись?
Вчера умереть собирался за этого человека, с бомбой в руке, а сегодня уже мысленно кляузу на него строчишь. Так чего уж в центр, может сразу тогда к жандармам, с покаянной головой и ухмылкой до ушей? Вот такой же гаденькой улыбочкой, с какой сейчас смотрит тот, другой, незнакомый человек из зеркала.
Стыдно...
За всё стыдно. За нерешительность недавнюю в торговых рядах, когда прицепился к Шаховскому как хвост, да и позволил ему всё разруливать, а сам только кокаинчиком затарился. За то как глупо отправился в одиночку к шлюхам, как изливал им свою жизнь горькую, а потом одевался голый в переулке. За то как утопиться хотел. Как сейчас к барышне вышел в состоянии срамном.
За Дашу, за то, что позволил этой бабе так просто взять себя и переломить как тростиночку, а потом еще слезами по ней обливался...
Стыдно за всю свою гребаную жизнь.
Левин не знал, верит ли он в Бога.
Дедушка тот точно верил. Папа как-то рассказывал как старик-раввин говорил ему: "Иосиф, однажды тц предстанешь перед Богом. Что скажешь ему?"
И Володе как-то казалось, что ответ ему известен. Что расскажет он Господу о своей несчастной любви, о княжне, о женской жестокости... Но то, что в борделе выходило из него со слезами, как крик души, теперь казалось пошлым ребячеством. Ведь нельзя же Господу Богу сказать то, что некогда шлюхам говорил.
А что сказать тогда?
Сказать как некогда самому себе на диване, мол, червяк я? Но раз червяк, так червяку под землей выходит самое место.
Ни высокой любовью, ни самим собственным ничтожеством, ничем оправдаться нельзя, оставался один только стыд, фиговый листок, прикрывающий срам...
Стыдно.

Умывшись, Володя поспешно, но как-то машинально переоделся в чистое. Дрожащие пальцы с трудом справлялись с пуговицами. Ничего нет кроме стыда. Но ведь и стыд уйдет, как совесть блудницы, в первый раз смотрящей в пол, во второй на стену, а с третьего — прямо в глаза. Что тогда останется, когда даже стыда не будет? Совсем ничего?
Что вообще остается когда не остается ничего?

— Свобода.

Тихо ответил сам себе Левин. И улыбнулся сам пока не понимая чему.
Он ведь свободен. Свободен быть кем захочет, каким захочет.
"Дерьмо Владимир Лёвин?
Ну так нахер Владимира Лёвина.
Утонул в Волге, зараза этакая.
А я свободен, свободен быть кем захочу и кем пожелаю..."
Это была новая, свежая мысль, так что кем он хочет быть, этот новый, незнакомый пока никому включая себя самого, человек, пока не знал, даже не догадывался. А всё-таки одно знал точно — он не будет тем дерьмом, которое только что у умывальника рассуждало как лучше товарищей бросить чтобы себя самого получше выставить, которое шлюхам плакалось...
И это существо, от сердца оторванное, маленькое, холодное и склизкое, зашевелилось, потянулась тысячей лапок, тысячей обещаний любви княжны, страхами попасть в Долговую яму, страхами и жаждой смерти, всем тем, что еще вчера казалось совершенно необходимым, о чем можно было сказать только: "Это я" — Но всё это больше не нужно...
"И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои..."
По пути обратно, в комнату, Левину встретилось зеркало.
Он заглянул, заглянул в своё лицо, что-то одному ему известное пытаясь найти в знакомых чертах...
Застыл на мгновение. Это ведь оно, оно! Всё тщетно, нет ничего, жизни нет, смерть одна...
Нет.
Показалось.
Просто показалось...
Он выдохнул с облегчением и беззвучно рассмеялся.
"Смертельное влечение"
Когда ты испытываешь душевный подъём, брось +стресс, накопленный тобой к этому моменту.
На 10+ получи 2 бонуса +1_запасной и потрать их когда сочтёшь нужным в течение дня.
На 7-9 получи 1 бонус +1_запасной и потратить его когда сочтёшь нужным в течение дня.
На 0-6 ты заглядываешь в бездну, и бездна смотрит в ответ: +1 стресс... чего ты сейчас боишься?


Левин вернулся в комнату. Он выглядит вполне цивильно и кажется даже несколько приободрился, но пока что молчит и в разговор не вступает.