- Я бомбардиром был, воевал при Мукдене. Во Владивостоке.. тоже, - поиграл желваками, кулаки сжав, - ну и на гауптвахте потом, под Красноярском. Бежал. В Казань. Познакомился с нужными людьми и.. - замер, замолчал, посмотрел внимательно на Панафигину, как будто только сейчас до него дошло, что его могут подозревать в чем-то - ведь до вчерашнего дня они были совсем чужие друг другу люди, а теперь они вроде как собираются творить угодные движению, но нарушающие законодательство темные дела. Что-то сродни боевому товариществу. И понял Макар, что вопросы Панафигиной более чем справедливы, и уклоняться от них - значит не доверять товарищу по оружию.
Негоже это.
Поэтому тихим, уверенным голосом Макар продолжил:
- Я знаком с делом. Книжек умных не читал, не люблю. Знаю только, что вон те, - кивком указал в сторону купцов, обсуждающих, возможно, планы своего личного обогащения, - просто за то, что дышат и смердят, пока голытьба надрывается на заводах, а солдаты кровью обливаются на чужбине, заслуживают ножа в печень. Или бомбы.