Для того чтобы поймать споро удирающего дракониска, нужно было очень тесно, интимно практически Беллька, прижаться к дяде Перри. К его длинным вонючим перьям, к его густой шерсти и к развеселым букашкам-таракашкам, которые бегали в этой самой шерсти. Агась-агась. Можно сказать, кишели там и жили своей увлекательной, гнидово-блохастой жизнью.
Когда ты прижалась к пернатику, несколько особо смелых да умелых этих «кукарача» удовольственно юркнули уже в твою одежду Белла, проникая под складки тонкой ткани и спеша закопаться в великолепной, здоровой платине твоих драгоценных волос. О, дааа! Ты этого пока еще не ощущала, Аннушка, но ты уже обзавелась жильцами; и будут ли эти соседи вести себя хорошо или начнут устраивать по ночам пьяные дебоши, - с разборками, битьём почуды, да вызовом эльфийской государевой милиции - ты пока не ведала. До поры до времени, маленькие проворные бекарасы вели себя очень смирно.
Как бы там ни было, ты поймала юркого ящера и принялась его трясти, давить на живот и поглаживать шею, очевидно надеясь вызвать рвотный рефлекс. Увы. Батончику эти манипуляции не доставляли никакого неудобства, ровным счетом.
Глаза тугого ящера загорелись удовольственным розовым цветом, крохотные уши задрожали от радости и если сказать прямо, этот бездельник сейчас наслаждался неожиданным массажем. Язык его то и дело показывался из пасти, а глазки блаженно прикрылись, мол: «давай-давай, При, это здорово разминает мои мышцы!».
Ну, покуда ты была занята злодейским Батончиком, появилось время вспомнить об эльфинитах, грязнокровном племени полулюдей-полуэльфов.
…Многие эльфы считали такие браки отвратительными, когда высокая фейерическая кровь мешалась с презренной, маложивущей людской кровушкой. То эльфы Центральной Фейрии, а вот на Границе нравы были попроще: эльфы там прекрасно ладили с человечинами, жили в близком соседстве и не видели в людянах ничего для себя отвратного. Да они и сами, если поглядеть на Джерри, мало чем отличались от потомков древней Терры (как иногда называли человечин). Впрочем, даже в Приграничье, люди с эльфами сходились редко - слишком уж разные судьбы у двух рас.
Король Оберон, что интересно, такие браки никогда не запрещал: браки, в большинстве случаев получались бездетными, и полукровки в Фейерии почти не встречались.
И все же эльфиниты существовали, потому как иногда, очень очень редко, двоекровные младенцы все же появлялись на свет.
Будучи принцессой Фейерии, ты знала о Зове Чёрной Крови, госпожа Аннабель. Так назывался особый дар (или проклятье), которым по слухам были наделены все эльфиниты – по каким-то неизвестным причинам они не желали оставаться в Фейерии и уходили куда-то дальше, в свой собственный, заповедный полукровный край, чтобы творить там странную, опасненькую даже волшбу.
О да!
Союз людей и эльфов порождал экзотических, наделенных невероятными силами полукровок. Эти эльфиниты брали всё лучшее от людской да от эльфийской породы – красивые долгоживущие создания, но психика их не отличалась стабильностью, а магия создавала великолепные и одновременно чудовищные артефакты. То была хаотическая, жуткая волшба. Очень сильная волшба, но с оттенком черноты.
Потому-то, сказания об эльфинитских королевствах всегда пользовались спросом – каждый вольный торговец желал отыскать этот затерянный клондайк - место, где эльфиниты живут массово. Где они создают оружие и прочую востребованную жуть.
Но полукровки умело скрывались, чарами ли, деньгами ли… маскируя своё истинное местонахождение. Фейерические же эльфиниты напоминали выгоревшие уголья, словно бы когда-то давным-давно, они отказались от этого зова, тем самым утратив бОльшую часть своей души. Жили полукровки в Фейерии обособленно, дружелюбием не отличались, а магией, какой-либо великой да страшной, не выделялись. Жили скромно. И… Немного напоминали призраков, у которых отняли плоть.
…За горами, за лесами, за синими морями по слухам лежит зачарованный эльфинитский мир. И только эльфинит мог услышать Чёрный Зов другого эльфинита, ни истинным людям, ни истинным эльфам нет туда дороги. Очевидно, от этого дара можно было отказаться, но тогда живой человек терял свою суть. Словно бы его душа засыхала, как засыхает растение без полива.
Руки твои, Беллька, к этому времени окончательно устали «мучить» одетого в кольчугу дракониска, а ящер, словно бы желая тебя отблагодарить, вдруг выдохнул жаркую струю огня. И тогда великолепная золотая роза с алмазными листьями в его лапке возникла. Батончик протянул её тебе, виновато высунув змеиный язычок, мол: возьмёшь сестрица?
Джерри выглядел обиженным.
- Ну и лан, чоу с вами делать тухлощёкие, придется нам с Батончиком самим из этой лажи выкарабкиваться, угусь. Яйцо испорченное себе Джерри первый прибрал, я-то братаны, второй Джерри. Ну, туда-сюда, могу вам этот мирец показать, помню еще одну старинную волшбу. Фигли, скрывать-то! Только туда-сюда, брательники, ежели меня с собой прихватите на это дело, тогда и будем ручкаться. Ежели без меня решите туда коньки двинуть – тогда не крутота это, а сплошная унылота. Невтемно мне вам путь показывать, в этом случАе, сами с носами, значится! - Эльф пожал плечами. – А вообще, за мою голову наградон назначен одним хорём. Вот так, прибить нас хотят да черепок с резьбы снять. Нам бы ща затеряться с Батоном, чики-пики, чтобы исчезнуть хоть в мире крысёшек, хоть еще где. Ежели в какой мир драпать собрались, так самое оно будет, мне на этот счёт свиснуть! Здесь вроде людянам я уже порядочком помог, да и назревает что-то… Чуете запах отстоя собирающийся? Ээээ нет, удирать отсюда надо, вот чё думаю. Удирать, покуда удиралки целёхоньки! Этот стрёмный Дивн меня все-равно найдет, рано или поздно. Лучше бы поздно, да. Если рано отыщет, не круто будет… Достойный сай Арре Хорькинсон обещал откусить мне нос, а этот унылый Арре всегда за свой базар отвечает. Унылоты дивнейской кусок!