Ночной город пронзительно пах морем – древним старинным морем, неспешно облизывающим камни обжитой людьми земли. Морем суровым, призрачным, хмурым, тем самым морем, которое осыпалось на землю дождем, заставляя улицы сверкать красиво и приятственно.
…В Фейерии, запах моря можно было почувствовать только на дальнем Севере, в тех сумрачных краях, в которых не селились ни эльфы, ни люди. Иногда, какие-то искатели приключений туда забредали, одинокие волшебники и странствующие маги-отшельники. Людской да эльфийской породы. Но земля в тех далях была недобрая, какая-то смутная тень лежала на Севере. Если верить сказителям, то отгремела там некогда великая битва, в незапятные чуждые времена – страшная битва, унесшая много-много жизней в жестокой бойне; море долгое время носило название Море Скорбей, а потом стало просто Серым Морем.
Серым, как недобрые льдины, сползающие в соленые, вечно тревожные воды. Сказители рассказывали, будто бы в тех краях и до сих пор можно услышать грустный плач бледных мертвецов, оплакивающих своим несчастные, до срока оборвавшиеся жизни.
...А может, то просто чайки кричали, ведь поэты, они ведь любят приврать. Будем честны.
Но, чу мрачные мысли! Человечий Петербург был красив, романтичен и загадочен. Все эти домики с острыми крышами, все эти мерцающие в ночи шпили, башенки, сказочные многоэтажные замки и парадные ленты строгих улиц – такие себе прямые ленты и пропорциональные. Наверное, этот город можно было полюбить. В конце-концов, даже миссис Понни Бонни оказалась совсем неплохой гнизгой: она ведь не стала ругаться, причитать, не стала грозить тюрьмой Гнизготерии. Напротив! Даже награду какую-то хотела вручить завтра, а ещё сдержала своё слово и наделила тебя, Беллушка, заклятьем зонтика.
Дождик моросил мелкий да надоедливый, колючий по ночному времени, но не слишком крупный. Скорее прилипчиво сырой, вгрызающийся студеной влагой в сухую одежду.
Такой себе чихательно-простудный же.
- О, Беллька, я вспомнил, твою-то мать в перьях! Штурманская 5! Вот видишь, карамельная душа, - Пэрри затянулся сигареткой, кои всегда умел доставать буквально-таки из неоткуда. – Ты смело можешь мне доверять, май ла, - смачно выдул дымок из клюва. - И вообще, тебе лучше меня слушать. Дядя Пэрри старше тебя, карамель, и лучше тебя ориентируется в таких вещах. Давай, бери свой гигантский чемодан и покедовали. Чего там гнизга про Последнее Королевство-то разорялась? Вот уж не думал я, что гнизги в эту чухню верят… Хотя эта дама, как на мой взгляд, не очень-то и обычная, видала остроушка, как она на чёртовых мышах сдвинута? А ведь крыса, то-то и оно! Не простая штучка эта Понни Бонни, эгерей, вот что мой клюв имеет сказать. А хейкао где, зажалась она что ли?