- Лояльности лишь вашей ради, быть может, я сюда шла, но буря чувств, и встречи жажда меня собой заволокла,- «что за фигня?.. Божемойбожемойбожемой, что я щас несу?!»- носился панический крик в голове у Бетти, которая стала говорить как и Гюнтер – в стихах! «Твою мать, как Гюнтер это всё на самых серьёзных щах делает?! Да он просто терминатор!»- думала она о рыцаре-романтике, что когда-то поселила внутри своей души. Она быстро перебирала в голове все прочтённые ею книжки, чтобы выцедить то из одного стихотворного произведения, то из другого, нужные строчки для ответа. Это был титанический труд. И, получалось немного сбивчиво. Но, оно того стоило. Разве нет?.. Бетти о таком не задумывалась, ей было страшно, у неё болел живот, внутри она горела из-за подскочившей температуры, но, снаружи, оставалась серьёзной, пыталась быть серьезной, но её губы и взгляд дрожали, а носик порой дёргался от напряжения. Работа мысли порой отражалась в блестящих каплях её пота,- Я говорить любила о себе, о гордости своей, о пламенной отваге, с призрением смотрела на людей, была верна присяге… Признаюсь честно, о любви, мне не легко сказать, коль вы узнать о том проси, могла б вам показать! Любовь то чувство, что едва ль, уместиться в мой слог, сколь ни напишешь о ней я строк, пленить я вас не смог,- Бетти, кажется, печально улыбнулась. Хотя, скорее это было от усталости и разочарование в своём сложении слогов. Боже, как же это звучало убого. Гюнтер был богом письма, если мог постоянно говорить со всеми в рифму, пускай местами ломаную! Но она старалась,- Просить любви я вашей не могу, пускай терзает изнутри гордыня, я кротка перед вами, лишь молчу, прошу – не проклинайте моё имя. Вдохнуть хочу я…- Бетти принюхалась к руке Чарли, на мгновение задумчиво нахмурившись,-…вербы аромата, в глазах желаю ваших утопать, коснуться локона ярей граната, в объятьях ваших нежны засыпать!.. Но это всё лишь дерзкие мечты, я слышал, вы с судьбой обручены. Вам было предначертано с рожденья, десницей быть господне проведенья! На вас – венец, со мной – лишь лира, господь – нам всем отец, но жанр жизни нашей, видимо, сатира. Обидно? С тем не спорю я. Ну что ещё здесь скажешь? Я ваш, пускай вы не моя, но, сердцу не прикажешь! Вы не печальтесь, Королева, я свет в сердце схороню, и бурей праведного гнева, за вас свой меч я подниму. А большего желать нет мочи, пускай я этим сердцу вру, мои стихи стремиться к близкой ночи, на этом… сказ свой… завершу,- сказал она последние слова, тяжело дыша, и, бережно, будто драгоценное сокровище, принимая обеими руками аккуратную ладошку Чарли, нежно, медленно целуя её. Через пару минут Бетти вернулась на своё место. Она сама была в шоке, что оказывается может завернуть, при всём своём скудном словарном запасе, не хуже Гюнтера!