Крупнокалиберный залп из шести стволов обрушился на стену, вырывая куски штукатурки, дробя кирпичную кладку и поднимая столбы пыли. В сущности, целью была совсем не стена, но, когда речь идёт о работе Медоеда, масштабы зоны поражения неизбежно приходилось значительно расширять.
Оскар с трудом убрал палец с рычага спуска, и то, только потому что за поднявшимся в воздух мусором уже не было видно во что он стрелял, не говоря даже в кого. Стволы продолжали вертеться, испуская в воздух тонкие струи жара и остывая. Непрестанное и раздражающее жужжанье Дженис, действующее многим на нервы, Медоеда же напротив -- возбуждало и вводило в некую форму гипноза. Над головой свистели пули, в дали разрывались гранаты, а яркие очаги пожара, вспыхивающие повсюду, отражались в полированных чёрных очках -- Оскар невозмутимо стоял на месте, вглядываясь в оседающую пыль и желая удостовериться в поражении первых двух целей. Как вдруг, из-за кустов у стены показалась чья-то рука с пистолетом и начала беспорядочно палить в его сторону, ведя огонь явно вслепую.
«Хмм? Кто-то всё-таки выжил? Ладно...»
Внезапно, с глухим шлепком в плечо врезалась шальная пуля. Палмер даже не дёрнулся от попадания, медленно переведя взгляд на аккуратное отверстие и оценивая ущерб.
- Ах ты ж шкодливый подонок. - негромко констатировал Медоед, наблюдая за наполняющейся алой жидкостью воронкой, диаметром меньше мизинца.
Он совершенно не осознавал, что часть его отряда уже давно ушла в сторону, пробиваясь к причалу. На самом деле, он просто не думал об этом, опять погрузивший в «свой мир». Невозможно было сказать, как долго Оскар провозился бы там один, у входа на территорию наркобарона и что решил бы делать потом, но тут раздался истошный хриплый вопль:
- Палмер, что за хрень сейчас произ...
Медоед мгновенно среагировал на голос и резко повернул голову. Случайно ли или же нет, но орущий сержант Билл, словно найдя заветную кнопку, вывел его из транса и запустил в чугунной башке целый каскад умозаключений. Время для Оскара будто бы остановилось, перестало существовать, а мысли проносились перед глазами наподобие неоновых огней.
... Почему половина нашего годового боезапаса была только что... «Боекомплект -- в норме».
... один остался целёхонький и невредимый?!... «Ошибка -- исправить».
... глаза открытыми держишь за этими своими чёрными окулярами?!... «Негативное заключение -- приемлемо».
... Марш за мной!... «Приказ -- к исполнению».
Под конец, на всю эту тираду, ответом стал лишь короткий кивок огромной бритой головы.
Неожиданно резко переменившись, Медоед тронулся с места и стал действовать. Движения ускорились, став выверенными до мелочей, заученными до машинального исполнения.
Пулемёт был ловко перекинут в одну руку, переведён в вертикальное положение и прислонён к плечу. Быстро передвигаться с ним, держа наизготовку, было невозможно, даже для него, а приказ сержанта не допускал промедления. Перейдя на бег, насколько это было вообще возможно с таким заплечным арсеналом, он рванул к парадным дверям особняка. Но недочёт его первой атаки не был оставлен без внимания. Свободная от Дженис рука ударила по зажиму на поясе. С щелчком застёжки пистолет-пулемёт упал точно рукоятью в раскрытую ладонь. Мгновенно схватив его и не останавливаясь, Оскар направил дуло в сторону, откуда отстреливался выживший. В его руке оружие смотрелось как игрушка, слишком маленькое, слишком хрупкое, но все претензии остались далеко позади, когда раздался треск больше десятка пуль в секунду. Бег не способствовал точности, но кучность и безумнейшая скорострельность компенсировала многое. Кому бы ни повезло оказаться на пути Медоеда -- встречались с очередью крошки Лили.
А в голове его продолжали бежать мерцающие строчки:
«Новая огневая точка -- парадный вход».
«Устранить встречные помехи».
«Занять позицию у дверей».
«Подготовить пулемёт для экстренного перехода в режим ведения огня».
«Прикрыть сержанта».