- Могло. Я мог не очнуться в том морге, например, - задумчиво ответил Скуратов. Он давно уже понял, что всегда есть, куда хуже. - Мы делаем, что можем, с тем, что имеем.
Он и не заметил, что сказал это вслух. С каких-то давних уже пор эта фраза помогала ему в трудные моменты. Мы не можем контролировать все, но мы можем пытаться взять верх над теми обстоятельствами, над которыми властны. Он даже не представлял, что за Танечка за такая (и на всякий случай всеми силами пытался выкинуть из головы тупую похабную песенку, просто чтобы не заржать невзначай при возможной встрече), и что за Реденский. Нелепая фамилия. Вероятно, поэтому и мужик говнистый, судя по интонациям Леонида. Поэтому Георгия не собирался радоваться или огорчаться из-за того, что все сложилось вот так. Он просто принимал события, как данность, и размышлял, как ему дальше с ними быть. А кто бы мог на месте Леонида его не интересовало совсем.
Что-то было в этом самом Молотове. Какое-то скупое расположение. Будто бы он и сам когда-то находился в ситуации такого рода. Вот только, похоже, не думал, что придется самому занять роль... как он сказал? Патрона? И в этом Гера находил определенную приятность. Он бы чувствовал себя неуютно, если бы кто-то дал понять, что "все идет по плану". Ненавидел Скуратов быть пешкой чьих-то замыслов. Неосознанно, разумеется. Он был готов примерить на себя эту роль, на какое-то время. До тех пор, пока она соответствовала его собственным планам. Не чувствовал бы он себя комфортно, попадись на место Леонида какой-нибудь восторженный идиот с мозгами подростка. "У-у-у-у, ты можешь пускать огонь, смотри, как это круто!".
Губы Скуратова скривились от отвращения. Нет, Леонид ставит его перед фактом. Факт номер один - ты стал вот таким. Факт номер два - теперь ты в большой жопе. Факт номер три - вот тебе способ из нее вылезти. Хочешь - давай, не хочешь - разгребай последствия. Это было честно. Справедливо. Достойно уважения.
Вероятно, он тоже делал, что мог, с тем, что имел.