Молотов передал трубку и скрестил руки на груди. Скуратов пер как больная бегемотиха, командовать начал, стараясь хоть как-то задеть. Наверное, это тяготил тот факт, что Молотов превратился в тюремщика. Никак у них не выходило сотрудничество. "Да ну и хер с ним", - решил для себя Леонид. "Пусть порадуется, быть может это в последний раз ", - подумал он. Самому помощнику шерифа просто надо было выполнить свою работу - и выполнить ее хорошо.
Становясь вампиром, смертные должны были пресечь свои отношения с миром живых, и Молотову тоже пришлось это сделать пятнадцать лет назад. Леонид подумал, что где-то там в средней полосе России его давно оплакали родственники, давно забыли девушки. И где-то была безрадостная квартира его родителей, быть может, были братья или сестры. Но Лёня никогда не возвращался в родной город и никогда не позволял себе искать родных в интернете. Молотовых в России было много, больше 8 тысяч, и случайные запросы всегда тонули в толпе.
Грубоватый парень, с которым сегодня пришлось иметь дело Леониду был абсолютно невоспитанным, неблагодарным и беспросветно упертым, убийца, пусть и невольный. Но по крайней мере сердце у него находилось на месте. На службе постоянно встречались негодяи: типы недалекие, лживые, коварные, махинаторы, любители местечковой власти, иногда - наоборот слабые жертвы обстоятельств. Все как один - эгоистичные. Леонид считал себя немного идеалистом, несмотря ни на что. Ему важно было уметь распознать в этом потоке человеческих отбросов и тюремщиков толику доброго и подающего надежду. То, что Скуратов все же любил свою жену, несколько искупляло его остутствие других человеческих качеств.