- С-спас-сибо, - стуча зубами, но не от холода, а от этой бездумной жажды, закрывавшей глаза алой пеленой, ответил Гера.
О да, он хотел поесть горяченького.
ОЧЕНЬ хотел.
Это было похоже на шепот. Поначалу. Неясное, неоформленное желание. Из разряда "а хорошо бы..." или "было бы неплохо...". Потом оно усилилось, и уже настойчиво твердило "давай! сделай это!". И именно в тот момент было легко сопротивляться, когда мысль эта все еще казалась чуждой и неправильной. Сейчас же шепот превратился в ор, непрекращающийся, затмевающий все остальное. Желание сопротивляться ему было уничтожено. Он, Гера, мог бы - но зачем? Пройдет немного времени и он захлебнется, с головой утонув в этом безудержном вопле жажды. Пришло осознание: с этим нельзя бороться. И это чувство никогда не отпустит его.
Теперь он - вечный раб своих неутолимых стремлений, какова бы ни была его природа. Сопротивляться бесполезно. И Скуратов отдался этому чувству весь целиком, позволив чувствам сломить силу воли.
Как оно и бывает всегда. Вопрос лишь в том, сколько у рыбы хватит сил трепыхаться, прежде чем она вновь извернется и ринется в воду.
Без которой не может жить.