Уже выдав тираду и подойдя к кругленькому мужичку, Гера обратил внимание на один подозрительный момент. А суть его была в том, что он не слышал звука тормозов. Но закравшееся сомнение подступило слишком поздно...
- Лежать! С-с-сабака! — взвизгнул пузатый мужчинка, не отрывая крошечных глазок от Скуратова.
Геру сковал ужас. Не понимая что происходит, он опустился на колени, затем положил руки на холодный снег и прижался лицом к заснеженной дороге. Он не мог подняться. Или не хотел? Интуиция подсказывала ему, что так будет лучше, но почему?
Ответ пришел спустя долю секунды. Сначала раздался выстрел. Затем короткая фраза: "Нарек, мочи!". И тут Гера подумал, что сейчас его будут убивать... Оглушительно застрекотали автоматические очереди. Выстрелы продолжались, но боли Скуратов не чувствовал. Перед глазами вновь всплыла картина произошедшего. Стремительно несущийся на огромной скорости внедорожник. Отсутствие торможения. Выстрелы. Он не сразу осознал, что стреляли не в него. Но... в таком случае... что он, Скуратов, здесь делает? Едва замолкли выстрелы, как раздался узнаваемый визжащий голос:
- Убегает! А-а-ар! Достать!!
- Дэ, Аэнтоэн Алэксандровыч! — нестройно ответили ему неизвестные, а затем вновь раздались выстрелы. И вновь не в него, не в Геру...
Все происходило как в кино. Как в голливудском фильме про бутлегеров двадцатых. Гера прижался щекой к холодному снегу и смотрел в ту сторону, откуда приехал. Пустынная тускло освещенная дорога, на которую неожиданно упал свет фар. На проезжую часть в нескольких десятках метров вывернул уазик. И номер у него какой-то знакомый... 147. Иосиф Германович!