Босс снова напрягся, изо всех сил упираясь локтями и стараясь оторвать корпус от земли. Он убеждал мышцы, что ничто не мешает им двигаться, что на самом деле он свободен. Но что-то продолжало его держать. Боссу казалось, что он видит протянувшиеся сквозь камень призрачные руки, ухватившие его за одежду, за пояс и шею.
«Кажется, я брежу…»
Но вот в поле его зрения возникли раскрошившиеся ноги скелета. С размаху вонзив ребро в собственную грудную клетку, словно пытался пробить несуществующее сердце, скелет запрокинул череп к потолку и закричал. Или завизжал как назгул, широко распахивая челюсть. Визг рвался из отсутствующей глотки, вибрируя на недостижимых нотах. Тигр в глубинах тоннелей отозвался жалобным воем, а Барон Суббота взмахнул костяными амулетами, бормоча:
— Уходи! Уходи! Уходи, дытя гробокопатылей!
Скелет визжал, заходясь в агонии, а амулет в его черепе вибрировал в ответ, наполняя голос мертвеца обертонами иных миров, а глазницы — тускло-зелёным огнём.
— Уходи! — закричал Суббота.
Ритуальным жестом скелет возложил на торчащую из ребер кость обе кисти, просыпая из ороговевших суставов тонкие струйки песка, и резко выдернул её, захлебнувшись воем. Призрачные руки, схватившие Питера, побледнели и вздрагивали как плохое изображение.
«Ну спасибо тебе, Бениссио, где бы ты ни был…»
Босс рванулся из холодных объятий, сбрасывая невидимые пальцы с плеч и боков. Наверное, со стороны он выглядел донельзя глупо, катаясь по земле как эпилептик и корча жуткие гримасы. С трудом продвигаясь вперёд и загребая вместе с расстоянием песок и землю, Питер почти плакал, невероятными усилиями вытаскивая себя из ледяных цепей. Он почти перестал чувствовать тело. В сузившемся до тонкой нити поле зрения остались только его руки… и старый обрез, лежащий в двух шагах.
Самеди устремился к скелету, но тот с неожиданным проворством вогнал обломок кости в плечо негра. Дико вскрикнув, гаитянин занёс руку, и мощная оплеуха сшибла светящийся череп с трухлявых плеч. Но мертвец, не переживший землетрясение двадцать пятого, всеми силами цеплялся за жизнь теперь, почти сто лет спустя. Покрытые вековой землёй пальцы вцепились в тощую шею Барона Субботы, и тот закрутился в безмолвной, жестокой борьбе.
«Ещё рывок! Давай… давай, Питер!»
Ударом ноги колдун выбил из-под скелета опору. Берцовые кости с треском покатились по коридору, и вампир поднял остатки трепыхающегося скелета на вытянутой руке.