Они вновь двинулись в путь, водя фонарями по сторонам как напуганные дети, потерявшиеся в лесу. Эхо несуществующих голосов отдавалось под сводами древних испанских тоннелей, которые могли принадлежать монастырю или береговой крепости времён Серебряного флота.
Из-под ног по-прежнему разбегались крысы, только теперь многие из них бежали как-то странно: то подволакивая тушки, то и вовсе хромая на трёх уцелевших лапках. У одной из них Питер увидел скелет, насквозь просвечивающий сквозь лохмотья сгнившей плоти. Крыса обернулась на него, сверкнув отражениями фонарей в остекленевших глазах.
— О чёрт... — пробормотал Питер, шедший первым. — Посмотрите на крыс.
— Крысы как крысы, — пожал плечами ДеФуэго, всматриваясь в пятно света, и побелел, когда понял, что именно видит.
— Су-ука! Да это же...
— Вот и зомби, да? — Питер пытался шутить, но желудок превратился в кипящий котёл с водкой.
— Бля-а-а-а, только не опять… — простонал Чарли, пятясь за спины других.
Впрочем, удивление испытывали не только посланцы Камарильи. Казалось, глаза Бениссио Джованни вот-вот выпрыгнут через балаклаву.
— Va fa bocca! Это же... Всё как в тот раз! Юлиус нэ сочынял... Жгитэ их!
— Это я с радостью, — одеревеневшей от ужаса рукой Босс сунул пистолет в кобуру, другой извлекая из рюкзака большой баллон. Ослеплённую крысу просто раздавил, с силой опустив ботинок поперёк её спины. — Будет огонь, Бениссио. Отвернитесь.
Направив распылитель в сторону пищащих стаек, Питер поднял перед баллоном зажигалку. В последнее мгновение страх в нём сменился безудержным желанием убивать, которое поднялось из глубины души вместе с Кровью. Основной инстинкт — то, что помогло доброму мальчику Питеру Боссу выживать там, где умирали другие. Будь он героем фильма «Красный дракон», ему бы казалось, что ворон на плечах алчно каркает, подстёгивая и одобряя. Но Питер просто знал, что для победы над страхом нужно броситься ему навстречу, полагаясь на судьбу и умение. Кольцо дешёвой зажигалки провернулось, чиркнув о пирэлемент. Кремень высек искру, едва видимую в ярком свете фонарей, но через мгновение поток аэрозоля хлестную воздух огненной плетью, поджигая плешивую шерсть на крохотных телах крыс. Даже древняя пыль сгорала в потоке огня.
«За этим я тебя и приготовил...»
Бениссио заслонился рукавом, прикрывая глаза от пламени, и до ушей Босса донеслось едва слышное шипение, издаваемое вампиром. Как и другие порождения ночи, он боялся огня.
Чем дальше они шли, расчищая пол выстрелами аэрозоля, тем больше крыс им встречалось. Истлевшие, буквально разложившиеся, они ковыляли, сами не зная куда, но Питер не хотел оставлять позади ни одну из них. С каждым поворотом коридора всё меньше крысиного оставалось в едва обтянутых клочьями шкур скелетах, которые сгорали от малейшей искры или рассыпались от пинка.