Последовала ещё одна затяжка, последняя. Практически истлевшая сигарилла уже грозила обжечь пальцы Бениссио. На мгновение лощёный адвокат показался Боссу пугающим. Словно бы сквозь образ вежливого бизнесмена проступили черты некроманта и оракула: те самые стереотипы, благодаря которым Джованни вселяли страх даже в мёртвые сердца. Тем временем, собеседник отрицательно покачал головой.
— Не совсем так. Смерть — это состояние бытия чэловека. Его можно понят. Можно знат, какие вещчи оно допускает, какие нет. Но, если я правилно вас понял, то можно или нэльзя — не важно. Важно, во что вэрит человек и что он дэлает. И что он получит в итоге.
— Получается, — с недоверчивой улыбкой уточнил Босс, — что для вас это больше психологическая установка, чем религия?
— И вы — адекватные люди? — подхватил Чарли, но вместо демонстрации неудовольствия адвокат неожиданно рассмеялся:
— Вера — штука ненадёжная, друзья мои. Врачи изучают жизн, мы изучаэм смерт. Это не религия, это искусство... или scienza.
— Наука? Но вы говорите об этом не как учёный, а как адепт.
— Вера — штука ненадёжная, — процитировал себя адвокат, но в его улыбке осталось не так много язвительности. — Найджель не смог это понят.
«Вера...»
Да, вера таит в себе множество ловушек. Гуль вспомнил беседу, состоявшуюся с мистером Пиклзом. Тогда они сидели на террасе в кафе около театра, и Хозяин рассказывал о культе, существовавшем пятьдесят лет назад — в те времена, когда вывеска «Гранады» из лампочек и гирлянд казалась современной. «Культ смерти» — так окрестил секту мистер Пиклз. Ребята, что вступают в такие клубы, явно засиделись на скамейке запасных в психбольнице, но не зря же сперва Отец, а теперь Джованни пускались в рассуждения пост-мортем.
Кого-то всегда манит смерть. Будто просто нельзя застрелить плохого парня и отправиться в бар. Некоторые предпочитают резать или калечить, а затем отправляются в самые необычные места. Как сам Питер только что подметил, каждый ищет своё в Санта-Барбаре. Болезненные сады цветут в тени неона и голливудских звёзд, и «Сад Сирен» не казался Питеру исключением. Джованни говорил о беседах с мёртвыми как о бизнесе, никаких досок Уиджи или предложений камлать с бубном. И Найджел приходил сюда не просто так. Его тоже манила смерть. Здесь торговали ей, а мертвецы вставали как солнце.