Просмотр сообщения в игре «[VtM] Пальмы и Кровь»

В предыдущей серии...



      «... но боюсь я, друг мой милый,
      Как бы вихрем дух ночной
      Не завеял бы тропинку,
      Проложённую тобой».

                        А.А. Фет


            ГЛАВА 3: ДОМ ВОСХОДЯЩЕГО... МЕРТВЕЦА (HOUSE OF THE RISING... DEAD)

Санта-Барбара, Калифорния, США
Около одиннадцати вечера

      Восемнадцать из пятидесяти наиболее успешных инновационных компаний мира находятся в Калифорнии, включая двух лидеров рейтинга от Массачусетского технологического института — «nVidia» и «SpaceX». Едва ли не самый большой пул исследований и разработок мира сосредоточен в городке Санта-Клара, который даже названием напоминает свою соседку, Американскую Ривьеру.

      Но в Санта-Барбаре другие порядки. Сюда приезжают, чтобы забыться. Немногие счастливчики находят здесь любовь, медовый месяц или счастливые студенческие годы. Многие другие — наркотики и душевную пустоту. Это город бриллиантов, но бриллианты Святой Варвары — фальшивки. Те, кто закладывал камни Старого города, верили, что дух блаженной мученицы из Илиополя, в честь которой они назвали первую церковь, спасёт их и защитит. Но легенда гласит, что Варвару обезглавил её собственный отец, за что был поражён молнией, спустившейся с небес. Здесь случилось так же. Люди, отцы собственного города, бичевали его воловьими жилами, жгли его раны огнём лесных пожаров, умащали тела шелками и богатствами, заточив душу в скудные оковы власяниц.

      В этом прекрасном городе, где пальмы цветут на узких солнечных улочках, где белоснежные гасьенды разительно отличаются от американских небоскрёбов, а машины уползают к восходу под нежным солнцем, почти не осталось правдивых чувств. Те же, кто имел несчастье сохранить их… да, теперь вы знаете историю. Их удел — плеть из воловьих жил, огонь и казнь. Возможно, когда-нибудь разгневанный Бог свершит месть, обрушив из туч иглы молний, но какая к тому времени будет разница? Каждый, кто шагает по Аппиевой дороге с крестом на спине, делает это в одиночестве. Когда отклик горю ты видишь во тьме переулков и смраде затхлых кабаков, ты веришь, что мир сочувствует тебе, приглушая свет ради твоего горя. Но глупо надеяться на сострадание, глупо желать всепрощения, когда солнце сияет за окном, а беззаботные девушки в едва заметных бикини спешат на пляжи или в тематические салоны, сверкая чудесами стоматологии.

      Это единственные доступные здесь чудеса.
      Среди бриллиантов легко лишиться себя.

      Девушка по имени Маргарет, чей парень умер прошлой ночью, запоем пила водку — уже не «Калифорнию», а дешёвую техасскую «Монополву» за шестнадцать долларов бутылка. Вместо сочувствия от людей, которым она позвонила, Питер заставил её заново пережить весь кошмар случившегося, а после бессердечного допроса отвёз домой и бросил в пустой спальне, даже не попытавшись поговорить по-человечески.

      Вот Лиза Сейдж, которая днём работала в кафе, а по вечерам превращалась в напоказ развратную тигрицу из голландского ночного клуба, застёгивала кожаные ремни на неудобном корсете. Она с отвращением думала о следующих пяти часах, но в душе Лизы Каратель из Санта-Барбары всё смотрел и смотрел ей в глаза, лёжа на полу её собственный квартиры. И чем глубже ныряли её мысли, тем сильнее дрожали пальцы с неумело наложенным маникюром.

      Вот миссис Грегор, заканчивая скудный ужин, бросала тоскливый взгляд на фотокарточку, что стояла у телевизора. Там Найджел и его брат улыбались, не зная грядущего горя.

      А вот Питер Босс, прихлёбывая «Фанту» со вкусом апельсина, за обе щеки уплетал пиццу. Юноша с лицом ангела и смешливым ртом вечного студента сидел, смахнув к вискам засаленные волосы, и ничего не выражающими глазами глядел сквозь стекло. За последние сорок восемь часов он видел уже три трупа. От серии эмоциональных потрясений, следовавших одно за другим, Босс окончательно забыл, что и у него есть сердце. Ему казалось, что вместо головы под растрёпанной чёлкой теперь калькулятор, который механически просчитывал варианты.
      Он знал, что «скорая» могла отвезти судью только в два места во всём городе. Или в больницу Голеты, или в недавно реконструированный «Санта-Барбара Коттедж Госпиталь» на Западной Джуниперо-стрит. Но ехать до Голеты потребовалось бы более тридцати минут, а городской госпиталь Санта-Барбары стоял сразу по другую сторону Сто первого шоссе. Из двух вариантов реальным на самом деле оставался только один. И Питер не ошибся — его «Шкода» миновала огни «Королевской дороги» и через восемь минут уже сворачивала на гостевую парковку перед большим зданием из стекла и бетона, с удивительной грацией вписавшегося в курортный испанский ландшафт.

      Крупный больничный комплекс обзавёлся новым крылом, тут и там до сих пор виднелись остатки строительства: неубранные бытовые вагоны, леса с полотнами ветрозащитных тентов и пирамиды из мешков с мусором. Но пространства хватало, чтобы Питер занял позицию между пандусом, ведущим к экстренной реанимации, и основным входом в больницу. По очереди глядя налево и направо, он ясно видел все больничные двери. К ночи на парковке почти не осталось машин, а входили и выходили разве что медики в зелёных балахонах, собираясь в стайки у курительных урн.

      Конечно, на крыше имелась площадка для медицинского вертолёта, а на другой стороне здания располагался красивый вход в медицинскую библиотеку и приёмные покои — с фонтаном и большими каменными табличками. Но в одиннадцать вечера, заключил Питер, библиотека уже не работает, а приёмные часы окончены. Скорее всего, в такое время остались работать только общий вход в больничный комплекс и станция «скорой помощи», между которыми Босс и поставил автомобиль.

      Приняв у пицца-боя на мотороллере картонный поднос, юноша скрашивал ожидание быстрым ужином и размышлениями о том, что в этот самый момент он мог бы трахать негритянку в частном бассейне, а занимается городской охотой в одиночку. Такой охотой, которая легко может его погубить.

      Мистер Пиклз не разозлился и не удивился, вопреки ожиданиям Босса. Он, казалось, уже принял любой исход ситуации и точно так же, как Питер, размышлял, к чему она может привести. Парень с радостью бы предупредил его, что весь его рассказ о выжившем судье — ложь, но сделать это, не компрометируя себя, не мог. Сначала он отправил сообщение через мессенджер, а потом позвонил лично, мотивируя звонок тем, что телефон начал глючить и не выходит в сеть. Даже такая невинная хитрость заставляла Питера презирать себя: так кровные узы, противоестественная и всеобъемлющая любовь к Хозяину-вампиру, откликались на ложь. Кровь отторгала неповиновение, и даже золотистое тесто с пепперони не помогало Питеру помириться с собой.

      Ему хотелось, чтобы вся эта история поскорее закончилась. Двадцать четыре пули в «Зиг-Зауэре». Чарли и Шейла у особняка. Его маленькая армия, которая усердно пыталась отомстить за погибшего коллегу, но понятия не имела, куда бить.

      Так Питер и сидел, ел пиццу и разглядывал большой неоновый крест. Ничего инновационного. И ещё меньше чего-то такого, что могло бы войти в рейтинг Массачусетского технологического института.