Питер Босс считал, неторопливо двигаясь вниз по Лас-Позитас, что наилучшим и самым развлекательным временем в Санта-Барбаре является половина восьмого вечера. Рабочий день в секторе частных услуг редко обладает той же строгостью, что и офисное рабство, и на работе обычно появляются под девять или десять утра. Он не сомневался, что «Добрый Харон» тоже не имеет регламентированного трудового дня. По прикидкам Босса выходило, что около семи большая часть персонала потянется домой, а оставшиеся полчаса дадут ему неплохую фору в гонке между закатом и минимальным присутствием живых людей. Если бы кто-то — скажем, молодой безмозглый парень из Филадельфии — захотел спланировать проникновение со взломом в обитель вампиров, ему следовало бы выбрать именно такое «окно». Точный хронометраж спас не одну и не две задницы с тех пор, как часы начали умещаться в карман.
«Что я делаю? Неужели я действительно планирую вломиться туда, вламываться куда нет никаких особенных оснований?» — Босс поневоле вспомнил утренний разговор, где сам предостерегал коллег от излишнего риска. Конечно, отлично уметь думать вне стен умозрительного ланч-бокса, но кидаться на любой «крючок» с аппетитом трёхсоттонного крана «Либхерр»... эх, наверное, во всём была виновата жара.
Но время едва перевалило за два часа дня. Через квартал с поэтическим названием Самарканд, который был известен не падишахами и тюрбанами, а специальными программами жилья для пенсионеров и вечеринками в стиле Джастина Бибера, Питер выехал к утопающей в пальмах и особняках реке Мишен-крик. В который раз он поражался красоте города, в котором ему довелось жить, и в который раз приходил к мысли, что не захотел бы обитать ни в одном другом уголке Штатов. От этих мест до побережья вели давно знакомые улицы, поскольку Питер жил в нескольких сотнях метров к юго-востоку. Как большой шоколадный зубр «Шкода» продралась через многоцветный калифорнийский день, вырвавшись на свежий простор у парка Элингс, а Босс продолжал соревноваться с собой в викторине для умственно отсталых.
«Сокрытое в листве» гласит, что победа или поражение в бою зависят от множества мимолётных обстоятельств, и взвешивать их — означает терять время. Долг самурая, как рассказывает древний трактат, состоит в том, чтобы без раздумий броситься в сердце бури и сражаться достойно, положившись на волю рока. Не заботясь о жизни и не боясь смерти, воин может драться с невиданной яростью. Наверное, такова душа Японии. Но душа Питера больше любила «Гугл», пончики с ароматизированной глазурью, носки по семьдесят центов и секс под лёгкими наркотиками. Выходило, что Боссу нельзя было кидаться в гущу битвы и ещё меньше стоило не заботиться о жизни. Не в последнюю очередь из-за того, что ему требовалось выжить и рассказать о результатах задуманного предприятия. То есть, с эмоциональной точки зрения вторгаться в «Харон» не следовало.