Изображение вздрагивало, сохраняя статичность, но в то же время неуловимо меняясь. В какой-то момент часть двора осветилась синим: взглянув на время, Босс предположил, что это включился телевизор в кабинете Линдерса. Отсветы из верхнего окна превратили серый и синий в серебристо-чёрные силуэты и выделили из темноты пышную листву кустов. Острова пикселей ползли среди неё там, где ночной камере не хватало разрешения, чтобы взять детали. Питер видел, как крючковатые, некрасивые градиенты наслаиваются друг на друга, означая качание ветвей и неторопливое путешествие теней по часовой стрелке. Но в какой-то момент его глаза, привыкнув к медленному темпу прокрутки, начали замечать статичность среди круговорота пятен.
Чёрное дерево почти не колебалось — оно и понятно, ведь ствол низкой сосны был слишком крепким, чтобы качаться на ветру. Менялись отсветы телевизора, когда на экране кабинета лицо Найджела чередовалось с полосами серой ряби. Босса до сих пор дёргало воспоминание об этом кошмаре. Чарли продолжал двигать плёнку вперёд. Деревья, край беседки, общая масса кустарника...
Кустарника...
Кустарника...
В медленном вареве, где кружились синий и чёрный, один куст оставался неподвижным. Он не качался, не смещался туда-обратно на доли дюйма, и казался не расширяющимся от земли кверху, а словно бы ровным. «Нет-нет!» — осенило парня. — «С кустом всё в порядке!» Это тень, которую отбрасывало растение в свете телевизора, получалась немного кривой. Она была похожа на голову и плечо человека, стоящего за кустами, чей силуэт высветился и упал на траву среди нижних ветвей.
— Я не... — Питер затушил папиросу о стену и замахал ладонью, прогоняя дым. К нему вернулась скорость речи и порывистые, быстрые движения. — Это? Перед кустом?
— Теперь понял, почему ты должен мне визит к окулисту? — сварливо бросил Чарли, не скрывая торжества.
Он пустил ролик идти своим чередом. Полоса света из окна заплясала чуть быстрее, а потом приняла ровный тёмно-голубой отблеск. Когда Линдерс выбежал из кабинета, вспомнил Босс, телевизор довольно быстро перестал сбоить. Вскоре и тень, похожая на голову, исчезла. ДеФуэго снова остановил плёнку и по кадрам показал её исчезновение: как будто человек просто отошёл глубже за кустарники, чтобы выйти из поля зрения камеры. И когда тень шевельнулась, стало окончательно ясно, что она движется не синхронно с порывами ветра.
— Охренеть... это же голова!
— Динь-динь-динь! — изобразил Чарли звон колокольчика. — Бинго, compinche! Сто очков за наблюдательность!
— Блин... — Питер вздохнул одновременно с облегчением из-за того, что его теория оказалась состоятельна и без подвала, и недоумением. — Как ты вообще его разглядел?
— Я помнил, где кончаются следы, которые ты нашёл. И просто пялился в одну точку, потому что бурбону было всё равно, в чьей компании мы пьём.
— Рад за вас. Но что он там делал? Я не вижу ни света экрана, ничего...
— Какого экрана? — не поняла Шейла.
— Ну, мне казалось, что если он что-то делал с техникой Линдерса, он ведь не за ниточки дёргал...
Шейла задумалась:
— Поправь меня, если я не права, но яркость телефона же убирается, так? И, насколько я понимаю, окно вон там, да? — она, как сумела, попыталась указать, где должно было быть окно кабинета.
— Да. На втором этаже, на углу.
— И оттуда падал свет телевизора.
— Да, так, — нетерпеливо подстегнул Босс.
— А это — кусты, но кончаются они вон там — примерно под самым углом, — она вновь указала за экран ноутбука. — А значит, если человек стоит за ними и управляет с телефона, то... понятно, что мы ничего не увидим, разве нет?
— Нет! — помотал головой Питер. — Экран ведь должен светиться, хоть немного.
— Тут вон как из окна телевизор палит, — заметил Чарли, вернув кадр туда, где двор освещало голубое зарево. — Может, перекрыло?
— Стойте, а если он стоял спиной к дому? — предположила Шейла. — И работал, низко наклонившись?
— И какая разница? — продолжал не понимать Босс.
— Тогда станет понятно, почему мы заметили тень. Его голова осталась слегка подсвечена по контуру. Слишком слабо, чтобы камера могла отличить серый от чёрного, но подсвечена.
— Логично, — подумав, согласился Питер. — Но тогда как он снял оборудование с электрощита?
Шейла равнодушно пожала плечами.
— Нам ведь важно, что кто-то был у него в принципе, разве нет?
Босс упрямо сжал зубы, и Шейла принялась угадывать дальше.
— Ты серьёзно собираешься раскрывать все его фокусы? Что, если видео смонтировано заранее?
— Какое? Это?
— Да не это, даже до меня дошло! — хрипло засмеялся Чарли. — А то, что на других камерах. В прихожей, например.
— Это ведь возможно? — подхватила девушка.
— Всё возможно, даже похищение инопланетянами, — буркнул Питер. — Но мне не нравится, когда ключевые обстоятельства дела неясны.
— Слушай, у меня нет запасных глаз, чтобы искать этого урода ещё где-то, — отрезал Чарли. — Может быть, камеры в доме стояли на повторе. Или...
— Ладно. Ладно, хорошо. Спасибо, Чарли.
— За что это? — удивился такой покладистости Чарльз.
— Если бы не твоя инициатива, я бы решил, что я ошибся. Мы многое не понимаем, но ты молодец.
— Разберёмся, — уверенно и твёрдо заявил Чарли. — Либо сначала поймаем ублюдка, а потом уже разберёмся. По крайней мере, уже ясно, что мы не идиоты.
ДеФуэго захлопнул ноутбук, а Питер хотел бы надеяться, что в последних словах есть толика правды.