некромант стоял у окна башни, наблюдая за схваткой.
-С-силен – пропуская в произношение всего одного слова шипящий звук претерпевания боли, "уронил" вердикт из под капюшона некромант до того как Браз породил инфернальное пламя.
Некромант продолжал методично терзать свою плоть, наблюдая как Гаррет становиться пищей для твари, никаким движением или словом не выдавая своей реакции-он видел множество смертей до этого, во время стычек с монстрами Рассвета, на алтарях, в пыточных казематах, частью был причиной этих смертей сам, пройти путь от Аколита до Некроманта и не пройти обязательного, часто многократного так или иначе повторяющегося экзамена "убей человека" было невозможно. При чем экзаменаторы "материал" для экзамена старательно, насколько это было возможно для столь мизерных фигур как аколиты, подбирали различный - начиная с легкого...умирающий в агонии, да все не могущий покинуть этот свет слепой старик, вероятно сам давно мечтающий умереть, постепенно усложняя... сильный в расцвете лет мужчина, умоляющий пощадить ради его детей, красивая девушка, с которой ты или кто-то из твоих братьев по служению Аколитов провел недавно ночь или еще только начинающий жить и почувствовавший радости жизни, но не её горести, ребенок -они старались охватить весь возможный набор человеческих экземпляров и сопровождающих их историй, которые они могли рассказать своим палачам, тщетно пытаясь разжалобить их. Набор жертв должен был охватывать все случаи -нельзя было допустить, чтобы из-за каких-то личных предпочтений аколит оказался неспособным вовремя выполнить приказ Господина, потому аколиты должны были быть натасканы как псы на кровь любой дичи, на все случаи, чтобы, даже укромно думая крамолу каждый из них не мог не сказать себе: похожее я уже слышал, ЭТОТ ни чем не лучше ТОГО, в котором побывал мой нож. - Личные прихоти в вопросе убивать или нет дозволены только Сильным и Наимогущественнейшим из нас-говорили наставники- а едва ли один, в лучшем случае двое из вас, ничтожеств, может быть сможет одеть мантию, вступив в первый круг.
Дойдя до какой-то, видимо только ему понятной стадии процесса самомучительства или, быть может потому, что монстр был к этому моменту «пропечен» Бразом до состояния забытого в печи нерадивой хозяйкой хлеба он прекратил расписывать свою руку кровавыми рунами ран, отошел от окна и положив окровавленный нож на край облюбованной им ранее лавочки возле двери, снова сел на нее, затянул на исписанной ранами руке жгут, скрученный из бельевых веревок, которые по его просьбе срезал Гвейде ранее чтобы пресечь излишнюю кровопотерю и чтобы на мелких ранах кровь успела свернуться, образовав защитный покров. От неловкого движения измазанный в крови нож свалился с лавки и укатился в сторону, покончив с остановкой крови некромант кряхтя присел , как пехотинце принявший «позу орла» в кустах чтобы поднять нож. После чего он сунул окровавленное лезвие в пламя факела сжигая с него свою кровь, щелкнув горячим лезвием по стене заставив слететь с ножа сажу в которую превратилась на огне его кровь после чего убрал нож.
Очевидно что некромант отлично слышал, что происходит за пределами башни потому как после слов Браза ,обращенных к Гвейде из окна донеслось: -Гвейде, затащи одногого Саревока, сюда-
-У тебя не найдется паутины без клея?-спросил некромант у друидки- на перевязку. -пояснил он, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж. –Про монстров мне «написла» Калери ответил он тыкающему в его сторону посохом Убийце- Калери, что на счет других монстров? Спросил он друидку.