Голова Майлза начала очень усиленно работать, но было такое ощущение, что на шестерне не хватало пары зубьев и колесо мышления проскальзывало. То, что происходило с медальоном, барда не особо радовало, но не пугало. В конце концов он контракт с бесом заключил, а тут амулет.
"Несомненно я умею убивать лучше, чем они. Разве могут эти недоумки вообще поклоняться Баалу?!" - мысли сами ползли в голову, - "У меня есть символ, а у них нет, я удил важного парня у них, а они нет, а теперь какой -то ублюдок пробует выставить меня в неверном свете!?"
- Слушайте меня, жалкие черви! - бард выпрямился, отпустил бесчувственное тело и посмотрел прямо на послушников, заодно используя заминку, чтобы подобрать слова, - Когда я пришел, я сказал, что поклоняюсь Баалу, но меня не восприняли! Я показал священный символ, но меня не восприняли! Я убил во славу Баала двух идиотов, но меня не восприняли опять! Теперь какой-то утырок просит меня произнести священный текст, хотя мой священный символ и так уже обжигает мою руку от гнева, но кто, мать вашу, этот вопрошающий?! Кто дал Тебе право спрашивать Меня! Сам ли ты знаешь текст? Или ты думаешь, что Богу Убийства нужны жалкие слова для поклонения?! Убивай! - вот, что требует Баал...
Майлз с каждым словом спускался вперед, его импровизация на одном лишь слове "убийство" и догадках начала захватывать и его самого. Может так действовал медальон, может он вошел в раж и слился с ролью - неизвестно. Будь он сейчас на сцене, ему бы рукоплескали. Наверное.