- Да, немного понимаю, - сказал Майлз с полной уверенностью, ведь в этой фразе и заключалась вся правда. Он взял жетон в руки очень аккуратно и принялся его разглядывать, не отвлекаясь при этом особо от беседы.
- Да, сэр Дорн, оно же понятно, ведь это священный символ бога Убийства. Самый настоящий! Вы понимаете? Дети Баала, ну как их принято называть в высоком обществе - бастарды, они убивали друг друга, чтобы остался только один. А теперь что я вижу? Я вижу одно получудище мертвым, другое, пусть и бывшее выдающимся правителем и истинный знак, - бард сделал паузу, как при выступлении, - Вы смекаете, а? Как говорил один пьяный мудрец, потому что я его напоил... Так вот, он говорил: самый простой вывод - самый правильный вывод. А тут у меня получается только сказать, что дети Баала живы и снова убивают друг друга. Это уже не терки... -Майлз тут же поправился, - Не закулисная игра графов - это бойня с божественными сущностями. Святая лысина Огмы, об этом нужно обязательно написать.
Кажется, до Торита еще не дошло, что они сами могут стать целью в этих разборках, либо же он делал вид.
- Так, а сейчас внимание... Особо сэр Дорн, не надо резать то, что я сейчас достану, потому что оно поможет нам с демоническими сущностями, - Майлз полез рукой за пазуху и вытащил на свет что-то похожее на ворону с помесью летучей мыши.
- Неверморушка, не беспокойся, тут все свои. Помощь твоя нужна. Тут все демонами пропахло, уж кому, как не тебе знать, что к чему. Детишки Баала тут развлекались, понимаешь. Ну и это, форму прими какую-нибудь поприличней.
Маленькое исчадье Бездны втянуло крылья, нос стал удлиняться, на коже выступили большие черные перья, и вот уже перед всеми сидел самый обычный ворон.
- Ка-а--а-ар! Паладин! Меня сейчас стошнит! - крикнула птица.