С благодарностью приняв от хозяина бокал игристого, Ллилевин проследовал на террасу. Там действительно было не в пример лучше, чем в общем зале - и с точки зрения комфорта, и с точки зрения уединения. Приятный ночной воздух располагал к отдыху, а неутихавшая толпа внизу, тёкшая по улицам разноцветной переливчатой рекой, представляла собой зрелище более впечатляющее, чем десяток менестрелей разом. Он подошел к балюстраде и окинул взглядом яркий ночной город. Да, это было красиво. День, уступив место ночи, забрал с собой пыль и духоту, оставив самое лучшее - бурление жизни. Каждый алхимик наизусть знал священную формулу превращений: альбедо-нигредо-рубедо, белый-черный-красный, жизнь-смерть-воскресение, и сейчас полуэльф вновь видел зримое воплощение этого всеобъемлющего закона: свет обратился во тьму, чтобы дать городу новую жизнь, новое рождение... Завтра начнется новый год от основания Врат Балдура, и он принесет перемены. Во всяком случае, Ллилевин надеялся на это в отношении себя.
Стоя спиной к остальным, он не забывал слушать, и решил ответить всем по очереди:
- Насчет частоты краж и убийств - понятия не имею, я сам в городе всего лишь несколько дней, достославный Дорн. Но нам предложили работу, и я не вижу оснований отказываться от неё лишь потому, что народ привык к бытовым преступлениям и считает их слишком малозначительными. Или даже необходимыми для содержания целой гильдии. А главное - я сильно, очень сильно сомневаюсь, что Рэйвенгард, Сильершилд или кто-то другой стоящий стал бы тратить своё внимание и наше время, чтобы заниматься столь обыденными вещами. Правосудие - лишь обыденное слово, прикрывающее настоящие цели, и ревность, с которой каждый из них запрещал нам вести "двойную игру" и вступать в переговоры с прочими, лично мне ясно говорит, что нас ждут скорее дворцовые интриги, чем уличные войны.
- Во всяком случае, мне бы этого хотелось, - мечтательно добавил он, глядя в небо. Сделав глубокий вдох, он махнул свободной рукой и произнёс короткую фразу, и воздух на террасе тут же наполнился сладковатым запахом роз.
На признание Торита он ответил так:
- Что ж, я полагаю, что они имели право просить нас об услугах не меньшее, чем прочие. Но я не хочу иметь дело с подонками. Низы общества, лишенные морали и благородства - худший выбор, который мы можем сделать, им нельзя верить. Дело даже не в платежеспособности или, - он взмахнул руками, не зная, как ещё выразить свою мысль, - в престиже. Дело в том, что с такими "покровителями" дальше Малого Калимшана не уйдёшь - а мы уже в Нижнем городе!
- А беспокоить графа Абделя такими пустяками, как поиски хлеба насущного одной из множества групп приключенцев, даже если он найдет время, чтобы выслушать нас, я полагаю, всё же не стоит. У него и своих дел достаточно, чтобы ещё думать о наших, да и мелковато это для столь важного патририя. Тем более, что он, скорее всего, либо будет последним, кто что-то узнает, либо уже знает побольше нашего, - усмехнулся Ллилевин.
- Не стоит поверять конфиденциальные беседы с достойными людьми всем подряд, это скорее повредит нашей репутации, чем их. Мы вели переговоры на условиях взаимного доверия, и бежать под юбку графа при одном намёке на сложности - это, извините, глупо. Я против сваливания нашего выбора на чужие плечи - уж если мы хотим быть героями, то должны принимать свои решения сами.
Высказав своё мнение, он запрокинул голову - ну когда же уже обещанный фейерверк?