Майлз давно заметил, что если вывалить на человека очень много важных слов, то он предпочтет не воспринимать их, а содействовать, лишь бы отстать от настырного болтуна. Конечно, это не всегда работало, но иногда приносило плоды.
Монетка фонарщику была передана, и бард добавил еще медяк, в конце-то концов его должны знать и ценить, ведь он не кто бы там ни было, а сам Торит Баркосиган. А еще лучше вначале добавлять "сэр".
Ощущение успешности лишь усилилось, едва Майлз переступил порог "Лосося". Все складывалось настолько хорошо, что бард просто физически начал ощущать свое везение. Кто-нибудь бы сказал, что надо быть осторожным, не возгордиться и прочую чепуху... Зачем? Ведь можно радоваться моменту, а завтра, даже если их встретит грязная лужа, они все равно были на высоте. Только испытывая радость взлетов и падений можно получать от жизни все оттенки удовольствия.
Бард как раз застал представление сэра Дорна, что оказался возле его друзей и явно пытался прикоснуться к славе. Это надо же. Ничего не совершил и хочет присоединиться, чтобы получать такое же уважение! Майлз был с собой честным, а потому понимал, что неприязнь вызвало честолюбие рыцаря, нежели что-то другое.
- Приятного вечера, друзья, приятного вечера, сэр Дорн, - Майлз удостоил гостя холодной улыбкой и отвесил полупоклон, - Позвольте представиться, я сэр Торит Баркосиган. Ллилевин любит описывать простые вещи изящными словами, тем самым создавая иллюзию их большей значимости. Я не столь хорош, хотя могу иногда выдать что-нибудь достойное. Пожалуй, к нашему вечеру сейчас подойдет лютня. Ее перебор отлично сочетается с ночным небом, а сегодня небо обещает быть одним из лучших... Однако...
Взявший паузу Майлз уселся на стул и принялся доставать струнный инструмент, а затем поманил разносчицу.
- Мне еще вина принесите, и поесть чего-нибудь принесите. Страсть как захотелось поесть, будто в последний раз в жизни, - тут он вернул внимание к друзьям, - Однако, я хочу напомнить, что коль наши задачи так важны, то и ответственность ложится огромная, а потому, сэр Дорн, без обид, но вы должны понять некоторые мои вопросы, ни один из которых не имеет цели вас оскорбить. Есть ли лица, готовые поручиться за вашу порядочность, есть ли дела, которые славят вас, как человека, стремящегося к законности? Вы должны были слышать, что намедни было совершено покушение на правителя, а потому степень недоверия имеет вполне здоровый оттенок... Тем более к прибывшим издалека...- бард заложил ногу на ногу с таким видом, словно он, глава Кулаков.