Комната Тордеку понравилась, в отличие от ее хозяина. Впрочем, хозяина ли? Возможно эту приемную обустроил по своему вкусу Адриан, или другие предыдущие командиры. Хотя, пить пиво и заниматься делами в присутствии шевелящейся тролльей лапы было не вполне по вкусу жрецу. Не испортило бы ему аппетита, ни боже мой, приходилось застольничать в куда более экстремальных условиях. Просто, в списке украшений, которые дворф бы выбрал для своего удовольствия, подергивающиеся зеленые лапы не числились. Хотя это была просто мелькнувшая мысль, дальше появилось других поводов к удивлению.
Да уж, мысленно протянул Торадин. Кресла он распорядился приготовить, пять штук! Нет, чтобы к приходу гостей, которых хочешь на что-то уговорить приготовить чаши, да не с водой. И проблем бы никаких не было, что мы вдвоем с чародеем пять чаш не приговорим?! Да я даже Ллилевину уступил бы.... одну... ладно, не надо скаредничать с товарищами... Две!! А больше не надо, идти в бой с пьяным магом за спиной, оно, может, и весело, но как бы не превратиться в зеленую белочку... Да этот железнолобый еще имеет наглость предполагать, что Тордек Изумрудный Клинок (и его товарищи) будет работать двойным агентом! Нет, Тордеку случалось работать на не ладящих между собой работодателей, но он чувствовал черту, за которой кончаются нормальные деловые отношения и начинается двурушничество. Поработал, получил плату, разошлись - и дальше можно спокойно брать другой заказ.
И этот скаредный тип, который считает, что раз он добродетелен, то на свете не должно быть ни пирожков, ни пива, еще и рассуждает про погрязший в скверне город и выкорчевывание с корнем! Или как-то так. Надо будет письмо потом еще раз перечитать, подумал дворф. Но, похоже, если позволить тут себе забрить лоб - будут тебе сплошная муштра и полировка доспехов.
И тем не менее, против фактов не попрешь – в этом городе что-то было неладно. И сегодняшнее покушение на Адриана, который ведь и впрямь мировой мужик (это же надо – нравиться и народу, и таким, как Рейвенгард!), возможно, только один из симптомов. Хотя любвь любовью, а в критическмй момент герцогу пришлось встречать врага одному. То есть, с компанией мимохожих приключенцев. Воров Торадин не особо любил, но относился к их существованию как к данности. Само собой, оставь недопитым доброе пиво – прокиснет, не уделяй внимание девчонке – другой сманит, приедь в большой город – ворье тут как тут. Это как осенний листопад или зимний холод. Однако же, если попытаться устроиться в городе, надо не только выручать Адриана. Надо еще по возможности не портить отношений с прочими сильными мира сего. По возможности. Возможно, Рейвенгард прав, и какая-то муть варится в Высоком Зале. Или Храме Гонда. Или в закоулках Внешнего города.
Кажется, Ллилевина тоже покоробил таранный подход к дипломатии хозяина этих покоев. Кажется, чародей решил выиграть время. И это, как не крути, было правильно. Поэтому Торадин присоединился к осмотру, с искренним интересом добавляя свои комментарии. Клерик решил, что доля восхищения чужой доблестью дела не испортит, к тому же тут вовсе не было нужды притворяться. К тому же это дало небольшую возможность обменяться взглядами с Ллилевином. Да, кажется чародей также не рвался под знамена кулака. Так что, когда полуэльф дал озвучил позицию, Торадину оставалось только поддержать товарища.
- Я уже состою в Ордене Единорога, и не уверен, как там воспримут если я принесу еще одну присягу. И я согласен с мастером Полиоркетом - нам надо обсудить такое дело с остальными нашими товарищами. Но, и я снова соглашусь с Ллилевином, это вовсе не помешает нам оказать вам нашу квалифицированную помощь как внешним специалистам. Позвольте выразить вам мое восхищение, я многое слышал об осаде Драконьего Копья. Участие в таком деле воистину не меркнет даже на фоне легендарных достижений Пылающего Кулака. Я отношусь к вам с большим уважением, но не уверен что мои обязательства перед Орденом и моими соратниками позволят мне надеть форму. Не сочтите это отказом в помощи вам в делах, которые несомненно пойдут на пользу городу.
И дворф, основательный как камень присоединился к Ллилевину возле дверей.