Пусто в душе. Отняли у КоГорна последнюю радость: на трупе королевы потоптаться. Победа? Победа. Но нет в ней триумфа. Война — жизнь моргона. В особенности, познавшего дао. Без неё нет покоя. Привыкшему стрелять нет мира в обыденности. Нет любви. Нет места. Пил спирт КоГорн, тянул горькую влагу неторопливо. И плескалось в глубине его глаз осознание: конец.
Опустошил стопку. Наполнил. На незнакомца посмотрел. Брат? Пробежал по спине холодок: брат. На Бейчмо посмотрел. Скала и сталь, что может быть ближе? Брат. На Учпочмака зенки перевёл. Командир. Знаменосец. Герой. Брат. На Жруна. Приёмный. Но брат. На Вздрыжа. Следит. Старший брат. И все здесь братья. И те, кто на Ультиме-Зиксе остались — братья. И на Моргонисе. Вылил спирт в себя. За братьев.
Только всё не то. Нет покоя в душе. Прорвался нарыв. Был у КоГорна брат. Один. Настоящий. Но кончился. Потерялся. Вырос. Нашёлся. Изменился. Против командира пошёл. Убил себя, значит.
Стопка за стопкой исчезала в глотке КоГорна. Но не хмелел моргон. Не помогала брага. Не забыть. Как ни пытайся.