- Капитан, ну куда ты пошел. Ну помоги хотя бы перевязаться!.. Мудак. - капитан Хэйл был безучастен к мольбам и вынуждал Джерри заниматься медициной самому. Воистину, как гласила неизвестная Уилсону древняя мудрость из далеких земель: мудак - это МУДрый Армейский Командир.
Теперь же доктор Уилсон приступил к операции. Первая ее часть заключалась в том, чтобы почистить задницу от крови и натереть дырки йодом за отсутствием спиртяшки, перекиси и подобного. Собственно, Джерри очень повезло, что при укусе не дергался ни он, ни челюсть мутанта и поэтому дырки были более-менее аккуратные. А ведь могла и на лоскуты полужопие порвать.
Потыкав карандашом и пострадав, Джер принялся за бинтование. Смотав повязку, он осознал, что не имеет ни малейшего представления, как будет перевязываться и поэтому около минуты матерился, проклиная всех и вся. Потом гениальная мысль все-таки снизошла к нему. Держа повязку с заранее просунутой веревочкой из марли, Уилсон просто-напросто сел, зафиксировав свое творение. Крепко завязав веревочку он встал и обрадовался: повязка упала и даже не перекосилась. Бинтование же было делом техники, хотя вид парня, закинувшего ногу на бетонный блок и размахивающего своим достоинством, явно шокировал общество в виде трех мертвых собакенов.
А потом Джерри и примкнувшего капитана накрыло чувство дежавю в виде патруля Милитари, заботно пакующего обоих в машину. Благо, патрульные были не очень умные и не озаботились усиленным обыском, и спальный мешок, тоже пострадавший в схватке, еще хранил свою тайну. За все время, от ареста до освобождения, Джерри ограничился одной фразой:
- Мда. Статьи за убийство и побег у меня еще не было. Можно прям коллекционированием заняться.
И вроде бы все хорошо. И можно было вернуться к намеченной цели. Но что-то пошло не так. Завыли сирены, началась паника. Солдатики куда-то забегали и даже капитан засуетился. Джерри же из солдат исключили, поэтому он не торопился, а терпеливо ждал. Поэтому на перспективу отправиться к выходу из Развала на машине он отнесся не очень радостно, но не взбунтовал. Только лишь огрызнулся на счет дырок:
- Посмотрю я на тебя, когда тебе жопу-то пару раз прокусят.