Первые движения Себастьена едва заметны. Эстер готова биться об заклад, что случайные зрители даже не разглядели бы этого напряжения рук, вот так, чуть-чуть, только лишь для того, чтобы почувствовать, как отзовётся на них. И она отозвалась. Позволила своему телу последовать за невидимым импульсом. А потом мягко продолжила движение. Так талантливый писатель завершает строку не точкой, а многоточием...
Нет, она не станет танцевать, как диктует ритм - прямо и чётко. Она хочет следовать за голосом Медины, за этой игрой звуками, за этой недоговоренностью или напротив, подчеркнутой силой. И ещё - она не станет спешить. О, кто, как не поэт, способен оценить паузу? Разве что талантливый актёр. Ведь пауза говорит о многом и о многом молчит. Эстер позволит себе замирать, вслушиваясь в чувства, чтобы затем поддаться ритму, всем телом чувствуя звук.
Поэтесса уловила ритм тела Себастьена. "Словно меня обнимает сама музыка", - подумала она. Мысль вызвала странное ощущение - желание одновременно раствориться в руках мужчины и напротив напрячь мышцы рук, спины, живота, чтобы стать камертоном этой музыки.
Эстер позволила себе едва заметное движение плечами, словно посылая партнеру сигнал "Я готова!".
Она вслушивалась в слова песни, а в голове рождалось своё:
Утро без любимой
Так...серое нечто
Кофе - любимый с ней,
Без нее...вода
В объятьях время
Так быстротечно
Она не рядом -
Года...года...