Панафидин вздрогнул. Та девушка, та художница, чей взгляд ускользал от него утренним туманом. Та, что своими нервными движениями приковала к себе его внимание. И ее надо оставить ... упустить взгляд, словно воду в песок? Но вежливость не позволяла игнорировать мужчину. С его справедливым, но слегка неуместным в это время вопросом.
- Присаживайтесь, дон Себастьян! Вам повезло! Именно сегодня тут собрались лучшие девушки Буэнос-Айреса, да что там, лучшие девушки Аргентины. И я бы рассказал Вам о них все, что знаю, но ... но ...так пересохло в горле! вы же понимаете, мой дорогой Себастьян, дождь в небе не обозначает дождя в горле. И я был бы рад промочить глотку перед рассказом. Но нет, не вином. Вооон та девушка варит изумительный кофе, да, та самая официантка. Кофе у нее густой и тягучий, черный как смола и крепкий как мужское слово. Я думаю, дон Себастьян, Вам стоит заказать для нас пару чашек..
И Панафидин указал на Пипу. Взгляд прищуренный, с хитрецой. Рука гостеприимно пододвигает стул.
- но торопитесь! Ибо пока я говорю с Вами, я не могу танцевать...
Но едва он все это произнес, как опять стал смотреть на тонкую девушку. Отзовись. Оглянись. Увидь и заметь. Жду. Лучше танец.