Он не допивает виски: ни к чему. Алкоголь с лихвой заменила её улыбка, её «потанцуем». Он приятно обескуражен этой женщиной. Легкое замешательство, взгляд на бармена:
— Посмотри за вещами, — просит, прежде чем скинуть с плечей пиджак.
Сам не знает, зачем. Наверно, не хочет, чтобы между ними было что-то лишнее. Или просто пытается покрасоваться. Ведь он знает, что хорош.
Небрежным движением проведя большим пальцем по ремню, Андрес поправил подтяжки, и обернулся.
Это зеленое платье… она выделяется.
Итальянец идет сквозь толпу, боясь потерять Ангелиту из вида. Сердце щемит тоской, и мягкой ностальгией по дому каждый раз, когда взор цепляется за мягкие, изумрудные изгибы. Возможно, будь его родная Тоскана женщиной, она бы предстала именно в этом обличии. С мягкой, теплой материнской улыбкой, и горячим, волнующим телом…
Её манящий взгляд — и Андрес на мгновение пропал, забыв где он. Чуть прищурился, будто в глаза попал игривый солнечный луч. Он ощутил запах моря… не просто моря. А родного, Средиземного. Нужно родиться на его берегах, чтобы точно улавливать эту разницу. Это точно не запах Ла-Платы.
Путь к Ангелите кажется бесконечно долгим. И найдя девушку на танцполе, он порывисто обхватывает её руками, прижимаясь уж слишком откровенно, слишком жарко. Его утомил этот путь, и эта разлука. Десяток шагов, и он уже успел соскучиться по своей маленькой Италии.
Как же давно он не был дома…
Вовремя вспомнив о приличиях, мужчина виновато улыбнулся, но губы все еще едва кривятся укоризной. Нельзя его вот так бросать!.. Пальцы ловко нашли ручку, и большой прошелся по холмам ладони, с какой-то безотчетной нежностью и страстью. Объятия рук, и свободные пальцы невесомо прикоснулись к талии.