- Позвольте, прекрасная синьорита? - спичка чиркнула, загоревшись над столиком рыжеволосой эстранхеры, напоминая о забытой в руке сигарете. К Эстер, учтиво повернув голову, наклонялся невысокий пожилой мужчина, одетый с претензией на франтоватость. Полуулыбка его могла бы показаться просто вежливой, если бы не предательские морщинки озорства, собравшиеся в уголках глаз, отражавших огонь спички. - В этой холодной пустыне я увидел пылающее пламя ваших волос, освещающее все кругом, и последовал к нему, но, глупец, как я был беспечен! Приблизившись, я совершенно ослеплен ярчайшим блеском вашей красоты, и отныне единственная моя отрада...
...
Каждая милонга, это одновременно и маленькая жизнь, где все по-настоящему, и театр, где ставится пьеса вольного жанра, а зрители и актеры меняются местами со скоростью скачков бочонков с номерами в крутящемся барабане для бинго. Завсегдатаи, зная это, не лишают себя удовольствия посмотреть этот спектакль, а при удачном стечении обстоятельств и сыграть в нем себе во вред. Альбертито, сначала растерявшийся от большого количества чужаков-эстарнхерос, через мелодию-другую уже освоился, и с удовольствием, не лишенным доли вуайеризма наблюдал истории происходящие вокруг, и таких же внимательных зрителей, как он, сидящих во вторых рядах. Милонга начинала задаваться. Зачем же он, нарушая все устои и рискуя публично оказаться в неудобной ситуации, как тот пьяненький тано, стоял теперь перед столиком одинокой девушки? Ведь для таких как он нет ничего хуже, чем потерять лицо на милонге. На окраинах ему бы уж точно не дали спуску за такое, и уже кидали бы в него мелочь, да и в центре одинокая портенья фыркнула бы и в лучшем случае сделала вид, что его просто не существует - зачем ей мужчина за столиком, если она хочет этот вечер танцевать? Но легкая потерянность и заметное падение духа девушки, как и вероятное незнакомство ее с местными повадками, давали ему шанс. Где шипы там и розы.
Спроси его, и он скажет нарочито небрежно, что просто хотел подбить клинья к горячей красотке-гринге в надежде на легкую добычу. То же, что заставило его подойти на самом деле: желание вблизи ощутить дыхание свежей, невинной юности? Сочувствие к растерянной красивой чужачке, оказавшейся в одиночестве? Страсть к азарту дерзкой бравады? Все понемногу? Как бы то ни было, сейчас он поставил все что было на темную лошадку, несмотря на то что в таблице забега были фавориты куда вернее. В конце концов, ситуация позволит ему сделать вид, что это была простая вежливость по дороге к бару.
Опять же, будь он молодчиком с масляными глазами, напряженным до дрожи от похоти и выдавливающим из себя слова, эта нарочитая пафосная цветастость выражений была бы совершено наигранно нелепа. Но в устах картинно учтивого старика с иронично-веселым прищуром они становились предложением игры.
...
- ..., и отныне единственная моя отрада, это вспоминать миг, когда я вас увидел, весь остаток моей бедной жизни, зная, что он того стоил! И если внимание очередного миллионого обожателя вас не утомит, величайшим своим счастьем почту составить вам компанию за столиком.