Звучит музыка. Это не привычный еще по дому или кадетскому корпусу вальс. Не трубный марш, гремевший на перронах. Танго, дитя страсти легкомысленной Южной Америки и ритмичной Африки. Танго, порой на грани приличия, и даже порой за гранью. Они уже танцевали с Эстер - так почему так гулко колотится сердце? Первый раз сегодня. Первый раз. Александр шел сквозь столики, прямо к прекрасной испанке.
Над всей Испанией безоблачное небо. И его скоро прочертили дымные следы падающих самолетов. Стук кастаньет заглушили резкие пулеметные стаккато. А зажигательные слова любви сменились воем женщин над убитыми. Война. Пока она далеко. Но всегда может прийти и сюда. Но это не значит, что нельзя подарить себе - и женщине - крохотную радость танца.
Александр подходит к столику. Со старомодной галантностью наклоняет голову. По въевшейся привычке щелкает каблуками - ну, если бы они были, но движение-то осталось. И протягивает руку навстречу бургундского цвета платью. Так, как и 25 лет назад. Только сцена другая. Он не юноша. Перед ним не гимназистка. Потому не старается прижаться сразу - ведет свою даму на танец спокойно и выдержанно, со стороны кажется, что отстранено. Танцпол еще пуст - но Панафидин не лезет в центр. Левая рука протянута учтиво, а правая медленно поднимается вверх и ложится на обнаженную спину женщины. Глаза полуприкрыты - мужчина ловит мотив. Горячее дыхание леди, секунды ожидания, теплая рука в руке...