Это был тяжелый дождливый сезон. Хотелось яркости и тепла, но с крыла авто задувал холод и морось. Чужая машина гнала по улицам Буэнос-Айреса в молчаливой компании. В присутствии бугаев подруги условлено не разговаривали. И какой толк? Талию будоражили мысли, что придется загнать бандитам по бросовым ценам пару партий. Нельзя отказывать подобным людям. Как и парням у власти. Условия игры не изменились, только декорации. Но аккуратные ухоженные ноготки постукивали по рукояти, выбивая нервное стаккато.
Незаметно прибыли к месту назначения. Талия после долгих уговоров вытащила подругу на танцы. Она любила танцевать, а сегодня как никогда хотелось немного расслабиться. Их мужья не танцуют - чопорные зажатые итальянцы, словно от этого пострадает их мужественность, а достоинство превратится в орех, словно они не понимают в какой неописуемый восторг приходит женщина, понимая насколько он умеет владеть своим телом. И ее телом. Глупцы.
Вначале заходят "кузнецы". Как всегда устраиваются у барной стойки, чтобы не выделяться. При себе "на карманные" расходы. О, они никогда не танцуют, если это мешает работе. Талия их берет на всякий случай. Аргентинцы крайне щепетильны по части отказов. Не то, чтобы она отказывает, вед не зря явилась в "Грацию", но случаи бывают разные. Огненные мужчины. И если дома красавицу защищает статус и известный круг знакомых, то здесь - она ничья женщина. Почему-то в мыслях мужчины ничья женщина означало вседозволенность, но Талия подобного отношения не терпела.
С запозданием девушки выходят из машины. Талия ежится в тонком белом платье с вырезом под горло, словно явилась не для откровений на танцполе, а в монастырь. Привычно оправляет прядку подобранных в высокую прическу и завитых пшеничных волос, словно нет предела совершенству.
- Сегодня полный зал, - выдыхает венецианка, оглядывая собравшихся людей. Рядом с ней подруга выглядит, как хищная акула. Оно и верно. На ловца и зверь бежит.
Вместе они проходят к столику у стены, точно ожидая покушение. Легкая тревога, связанная с работой не отпускает Талию. Звучит музыка. Сверкают между столиками официантки. И Эвита здесь. В ярком платье, словно золотая рыбка. Изабелла злословит о владелице ателье, но Талии нравится скромная манящая красота женщины. Наметанный глаз зрит в корень. Эвита - это омут с чертями. Легкий взмах рукой вместо шумного приветствия обозначил, что она узнала местную законодательницу моды.
- Камареро, пор фавор, - подзывает Талия, заказывая для себя бокал красного вина. - Что будешь? - спрашивает у подруги, чьи вкусы разнятся от случая к случаю.
- Смотри какой красавчик, - изрекает, цепко осмотрев собравшихся. - Я бы дала ему даже на камне, - шепчет Талия, прикрыв губы ладонью, когда замечает умопомрачительной красоты креола - любимый типаж венецианки. Ангельский образ от одной фразы разбивается в дребезги, но исключительно на словах. Во всяком случае, пока что. И то не для посторонних ушей.