«Я знаю». Хавьер с улыбкой опустил глаза, принимая укол. Сабина. Никогда-то с ней не бывает просто. Немного раньше, за секунду до поцелуя, он принял ее сопротивление с благодарностью. Он ждал его — иначе это была бы не его Сабина. Удивительно только, что в этот раз она сдалась так легко.
Хавьер виноват сам. Он всегда поощрял эту игру; наверное, он и начал ее когда-то. Их больные, сумасшедшие кошки-мышки: вот я совсем близко, а теперь далеко, и снова близко, но не тронь, не смей, не моги… Это всегда было мучительно, но сегодня мука другая. Ничего. Сегодня Хавьер не собирается быть ни мышкой, ни кошкой. А для этой игры, как для танго, нужны двое.
Сабина говорила о каких-то пустяках, Хавьер лениво слушал, разглядывая ее шею, очерченную масляным полусветом. Кивнул согласно: «Лос Ноблес», предсказуемо, но хорошо. Подумать смешно: он и в вине-то по-настоящему разбираться начал только из-за Сабины. Всё, что видел Хавьер, пока рос — дрянное пойло, которым заливал глаза Фраско. Сам он предпочитал кальвадос, а Эва, бывшая жена, не пила вовсе.
— «Грация» — неплохое место, вообще-то, — пожал он плечами. — Для большинства людей.
Сабина ни в чем не относилась к большинству. Из-за этого они познакомились, из-за этого и расстанутся. Тревожно шевельнулась мысль о том, какие новости у него припасены. Отодвинул ее подальше: не сейчас. Сейчас слишком безмятежно, слишком хрупко. Слишком… что? Да черт его знает, что.
Поймал ее взгляд, направленный на ладони. Опять разглядывает след от кольца у него на пальце? Нет, не похоже. Почувствовала что-то? В такие моменты Хавьеру хотелось знать, что творится в этой строптивой маленькой голове. Иногда Сабина давала ему такую возможность. В последние месяцы это обычно заканчивалось ссорой. Но сегодня — никаких ссор. Пускай птичка запускает в него свои коготки — он постарается потерпеть, просто чтобы не спугнуть ее, чтобы наслаждаться подольше ее немыслимой, незаслуженной близостью. И танцевать, танцевать — что за вопрос, конечно он хочет потанцевать, для того и пришли!
Но их прервали.
Хавьер поднял голову на подошедшего хлыща. Прищурился, пытаясь разобрать, что он там мямлит. Типичный тано: слащавый, самовлюбленный, ничего не знает о манерах. И, видно, уже хорошенько убрался — а ведь вечер только начался. Хавьер чуть заметно скривился. Как будто помеха на телеэкране: дрогнула улыбка на секунду. А потом стала еще шире, только глаза больше не улыбались.
— Не сегодня, chabón, — ответил он дружелюбно, вставая из-за стола. — Ты бы не налегал так на выпивку, а?
Хлопнув итальяшку по плечу, Хавьер повернулся к Сабине и, кажется, забыл про незнакомца. Он помог девушке подняться, на ее выразительный взгляд ответив своим, беззаботным. Музыка уже звала их на танцпол. Своим желаниям они и без того сопротивлялись достаточно.