Всякий человек, что дом внутри дома. Странная аналогия, верно Лиза? Аналогия жуткая, но правдивая: есть фасад, выставленный на всеобщее обозрение горделивый облик. Есть нутро – череда комнат, анфилады мыслей. Парадные ангелочки и лавровые венки с полуистершейся позолотой – вот, мол, я какой погожий да пригожий, всякий старается показать из себя, улыбаясь первому встречному по закону этикета.
Но есть и тёмные заповедные уголки в доме, секретные двери да теневые коридоры, лазы крысиные, ведущие в гибельный, пропахший плесенью мрак.
Дом внутри Дома! Как тетушка Софи замурованная заживо в своей пыльной комнате, среди поблекших, отцветших своих воспоминаний.
Как этот дом, обиталище вылинявшее вместе с ней, словно бы болезнь вашего особняка поразила тетушку Софи – проросла в нее корнями, пестрыми лентами, жесткими нитями оплела сердце не старой еще женщины. Погибает дом, погибает тётушка. Комнаты покрывает мрак, тлен… В этой мрачной столовой невольно думается о проклятьях, о чарах злых, поразивших достойный готический особняк и душу одной женщины, запершей себя в четырех отсыревших стенах.
Напрасно пытается пар прогреть чугун батарей, он бессилен и слаб. Тени сильны, беспощадны – воронами кружат под потолком! Шурх-шурх-шурх. Кричаще-алые шторы, помпезная роскошь больших окон. Андрейка мёрзнет, дуя на свои застывшие руки. Ты тоже мерзнешь, Лиза, начинает казаться будто бы там, на улице, под дождем немного теплее – всё же ветерки Петроградские, всё же, какая-никакая течет себе жизнь. А здесь болезнь. И овсянка в твоей тарелке кажется особенно безвкусной кашей, такой себе пресной да осклизлой субстанцией.
Поджаренное мясо. Его немного, «дороговизна» - это новое военное слово. Мясо нынче дорого, яйца дороги и прочие привычные продукты, которые раньше казались чем-то самим собой разумеющимся, обыденным таким. Вам больше не подают молоко к завтраку, как это случалось раньше. Вы пьете жидкий чай с не менее жидким вареньицем, зато на десерт пирог: бедный пирог, лишенный каких-то ингредиентов, но очень тёплый пирог. Приготовлен с душой, что называется, сердечным пламенем доброй кухарки Инги напитан, совсем почти без изысков, а гляди-ка Лиззи, очень вкусно!
И словно бы отзываясь сердечности этой, словно бы желая показать что темные Чары не всегда сильны – яркий рыжий луч пробивает одеяло злых облаков; косой великолепный луч, гладит стекла и улицы, иззябшие дороги и недобрые деревья, что хлещут Дом. Усмиряет тьму Могучее Небо!
Наполняется величием заброшенная столовая. Приосаниваются любимые тобой римляне, наливается рубином виноград в их достойных патрицианских руках. Дом встряхивается словно сонный Пёс, а пирог пышит чем-то теплым, родным, сдобным таким, очень и очень славным! Своим.
Он так вкусен сейчас! Андрейка шумно ест: обжигаясь и дергая пальцами, хлопая себя по груди и запихивая в рот как можно больше этой радости. Будь здесь тетя Софья Эдгаровна, её бы наверное удар хватил... Локти на столе, разбросанные крошки хлеба.
- Фкуфно, Лизи! Великолепность. Пффф… Иоганна разболтала! Она гофорит у дома есть тайна. Представляешь! Бомбы или скелет прикованный к сундуку. Эта усатая командирша говорит, будто случилось несчастье в давние времена. Вот так-то! Ну, кого-нибудь замуровали в стене, как водится. В кандалах Лизка, в кирпиче, представляешь?! Вот это я понимаю пиратские разборки. У-ху! А папА напишет, это ты не бойся. Он же лучше всех сражается, ничего, утрет нос этим поганым австриякам… Жалько только Анна Гретхен из них, вообще-то она хорошая. – Облизал пальцы Андрейка, с шумом допивая свой чай. – А может, поищем вместе Лизка этот лаз? Ну, ты девчонка же, а кто-то тебя защищать должен на этом страшном втором этаже. Пойдем вместе, а? Чтобы ни одно привидение не тронуло! Возьмем свечей побольше и найдем лаз, представляешь сколько там секретов… А если золото найдем, поделим же. Ты сирота, это же совсем не лишнее тебе будет, Лизун! Хочешь, я пообещаю тебе не трогать твою куклу, Лизочка? Я хотел вообще-то оторвать ей голову, но теперь мне кажется, это будет не очень славное дело…
Вот как заговорил этот льстец малолетний – «Лизочка… Лизун», а не «эй-ты, тупица». Видать, очень сильно желал отыскать этот самый Дом внутри Дома потаенный. А может, и у Андрейки имелись свои секретные добрые комнаты в душе: в конце-концов, этот юнец взрослел, а война его подгоняла.
И в самом деле, распогодилось за окном Лиззи! И странное что-то случилось, уже перед выходом, отдала тебе тетушкину записочку прямая Анна-Гретхен, а к записке денежка оказалась приложена. Вот чуднО! Тетушка отказалась тебя принимать, зато в первый раз в жизни подарила настоящий подарок.
- Она сказала, чтобы вы не баловали себя, мисс Элизабет, и не тратили деньги почём зря, а то сведете ее в могилу. Погубите её хилую душу да разнесчастную жизнь. А в общем-то, Софи Эднаровна велела, милая моя, купить себе засахаренных орехов с мёдом или иной какой пустяк. Странные дела… Софи Эдгаровна, казалось, с нежностью это произносила. Вы действительно впечатлили её, моя славная!
Удивилась бледная Анна, на эти мелкие монетки поглядев. Потом тебе аккуратно отдала как старшей, Лизонька, вручив записку торжественно да строго. К Андрейке обратилась чуть нахмурив брови.
- Ведите себя как джентльмен, Андрэ. У вашей матушки зубная боль, её нутро точит грыжа, так она просила сообщить, не мотайте её несчастные нервы. Будьте любезны, молодой господин, учитесь пожалуйста хорошо!
...
А на улице сражение! Большая ветреная война против непогоды – подметает улицу серебряный вихрь, плывут густые тучи по небу, брызжет дождь и солнце разливается подсвечивая хмарь поздней осени. Чад заводских труб, гарь многочисленных очагов, уверенная сталь рельс, по которым ползёт первый не конный трамвай.
Его еще нет, но он приползет обязательно.
Торжественная вереница фонарей, листовки на тумбах: «Победа будет за нами, помоги своей стране – вступай в ряды гражданского сопротивления!» Спешащая толпа. Мальчишки газетчики выкрикивают надрывно:
- Сегодня, сегодня и только сегодня нас всех волнует один вопрос, применил ли неприятель отравляющие газы на фронте? Сможет ли правительство отразить удар? Сегодня, сегодня и только сегодня, читайте Петроградские Вести!
- Лиз, а давай в подземке поедем? Маман говорит это ад, и кто заходит туда, всё равно что грешит. А я не верю! Там, говорят, паровоз прямищно под землей катается! Поехали на метро, Лиз?
«Это мошет быть опафно, Мифф. Фыр-фыр-фыр, тень всегда привлекает слуг Зеленого Короля. Ф другой фтороны… любое подземелье блифко детям Терры, посланцам забытого Норра. Кто знает, куда прифесет фас поезд, фыр-фыр-фыр? Фы мошете оказаться вовсе не там, мисс, где планировали! Учтите… кто-то захочет фас похитить, это вполне фосмошный вариант. Юнная Леди. Фсякое отребье пожелает завоевать дружбу силой, я бы пософетовал соблюдать офторожность и держаться подальше от очарованных рельс. Будьте благорафумны, пожалуйста! Рельсы – они фсегда неблагонадежны!»