Лениво кружась в задумчивом своем, вдохновенном танце, снежинки медленно падали на землю укрывая твои каштановые волосы и ресницы хрупкой белизной. Лиза. Они перекрашивали этот заповедный мир в белое, они наполняли его тайной, доступным лишь немногим живым людям умеющим видеть красоту. Ценить её! Способными покинуть ради этой красоты теплую постельку, прихватить верную Дашу и шагнуть во мрак, несмотря на все невзгоды жизни. Бросить вызов самому Кошмару, оставив тень за дверью!
Снежинки обнимали ночь ласковой тишиной, задавая окружающему пейзажу торжественную строгость.
И вот уже оделись в шубку свечи горделивых туй, и каменно-серые плюмажи на головах взъярённых коней, сделались совсем белыми. А снежинки кружились, звёздные эти странницы, игрались друг с другом, наслаждались своим недолгим полетом, протягивали мост между небом и землей. Такой недолгий, иллюзорный! Они не задавались вопросами, не судили жизнь. Они просто падали, падали, и снова неторопливо падали - скользили навстречу, геометрически выверенные эти ледяные скиталицы. И вот тебе уже самой стало казаться будто летишь. Снег застыл в фиолетовой ночи, а твоё легкое тело поднимается вверх, вверх и снова вверх, навстречу Чуду.
Удалось поймать эту мокрую бабочку на язык, чувствуя колкий запах звезд, неба, ощущая нежную душу ветра и невидимых в ночи облаков. Странно, но горечи совсем не ощущалось, не присутствовало на языке этого проклятого железного духа, кислоты пороха и ужаса ночных смертей. Этот снегопад пришел из иных миров, он принёс с собой запах сочно-зеленой травы и вечно штормового моря. Он не ведал про близость фронта, он служил миру.
Без свечи стало даже уютнее, словно бы простой человечий огонь не годился для этого места.
Широкое крыло Пифии торжественно приподнялось, а потом легло тебе на спину, согревая пушком, какой имеется у каждой птицы под ее глянцевыми перьями. Не было жалости в этом простом жесте, но таилось некое дружественное сопомонимание и желание обогреть. Такая холодная ночь, Лиззи, а ты совсем одна среди Зимы! В стареньких стоптанных тапочках, закутанная в тонкий плед, в этой не самой тёплой, не предназначенной для зимы одежде своей. Прижимаешь к горячему своему, уже начавшему понемногу замерзать телу маленькую Дашу. Куколку, которая мерзнет сильнее людей. Но ведь и тебе холодно. Лиза. Снег ведь не тает, он разбивается с тоненьких звоном о землю, собираясь в сугробы. И широкий медный подсвечник делается похожим на большой перевернутый гриб.
Холодная ночь.
Сквозь черноту бесстрастно совиных глаз, невозможно разглядеть зрачков провидицы. И всё же ты чувствовала, Лиззи, ощущала желудком и сердцем, что Пифия смотрит прямо на тебя. Что провидице в перьях нравится твоё восхищение, наслаждение зимой и радость, дарованная этим тихим зрелищем, - возможно, только через тебя, Лиза, через живую горячую девочку, она могла почувствовать эту великолепную картину.
Пушистое, пахнущее корицей тело приблизилось к тебе. Пифия тихонько ухнула просто от наслаждения, а потом нарушила тишину. Страшным единственным словом.
- НЕТ.
Она вдруг посмотрела пристально да жутко, приоткрывая свой широкий рот усеянный острыми зубами, а затем продолжила, как-то подобрев на вид. Почти ласково. Почти! Ибо Провидица не умела тебя жалеть - такова природа монстров Норра. Они могут пытаться помочь, они способны на сострадание, но сердца их закованы в лёд.
- Нет, Лиззи, моя милая Лиззи. Нет-не-нет. Но не опускай руки, Лиззи, ты ещё можешь его спасти.
Она прижалась тёплым пушистым боком к тебе, согревая собственным жаром. Опасная хищница с белым безымоциональным лицом похожим на фарфоровую маску – вблизи были особенно заметны эти жуткие глаза, напоминающие две дыры в бездну; хищный рот, крохотные змеиные прорези отсутствующего носа. Жесткие как шерсть волосы чуть покалывали, а перья были украшены красивыми разводами: багряными, сочно-синими и насыщенно фиолетовыми. Словно попугай раскрашенный в жуткие цвета пожара. Не зло, но и не добро. Пифия! Чудовище сказавшее тебе страшное это своё «нет», но пощадившее тебя и продолжившее историю.
- Чудеса не повторяются, добрая Лиззи. Это единственное пророчество, моя Лиззи, которое ты должна была услышать. Этот двор Твой. Ты можешь приходить сюда всегда, когда на часах Тринадцатое Время. Спрашиваешь, Лиззи, почему ты? А почему я, почему Арей, почему любой из живущих, Лиззи? Почему твоя тётя, которая плачет о муже день за днём, предчувствуя что он не вернётся? Такова твоя судьба, девочка, так было предрешено, храбрая душа Лизза. Тебе между одиннадцатью и пятнадцатью? Твои спички исполняют мечты? И ты зовешься Лиззи, твой дядя звал тебя именно так. Тогда именно тебе суждено найти Норр, Лиззи. Потому что ты - это ты! Не что-то большое и не что-то маленькое, идеальная органичная Лиззи. Лиззи подходящая для своего Большого Дела! Самая правильная Лиззи родившаяся в день когда упала Звезда… В день, когда осколок Её души, попал в крохотного младенца.
Пифия вдруг прикрыла черноту глаз полупрозрачными своими веками, застыв будто статуя. Снег падал торжественно, снег падал красиво, и звёзды всё так же сияли над головой сквозь разрывы туч – целая бездна огней в бесконечно глубоком колодце.
- Съешь орех до наступления следующей ночи, моя Лиззи. Вещи иных миров не могут жить долго, попадая в чуждое окружение они портятся и обращаются в тлен. Только самые могущественные артефакты, Лиззи, могут существовать в иных мирах! Но и они маскируются, девочка, они прячутся под покровом обыкновенности. Только очень зоркий глаз, Лиззи, способен увидеть Настоящую Вещь. Моя душа. Ведь магические мечи, Лиззи, становятся ржавыми железяками; волшебные палочки обращаются мертвым деревом; а Чудо, способное открывать проходы сквозь вселенные, будет выглядеть обычным мелом…
Птица недовольно ухнула, стряхивая с самой себя нападавший снег.
- Ты можешь съесть орешек сама, о мудрая Лиззи, или подождать пока он сгниёт в твоём кармашке, бесценая Лиззи. Ещё ты можешь отдать его человеку, который не был с тобой добр, и магия этого плода заставит живого стать твоим другом. Волшебство принудит его к хорошему отношению! Тебе нравится, Лиззи? Накормишь свою тётку, Лиззи? Или несносного Андрея? Или злобных надзирательниц в Гимназии? Орех может многое, чистая душа! Он даже может просто сгнить и не сделать ничего стоящего.
Провидица вздохнула, бережливо принимая одну спичку. Тонкая шестипалая рука её обхватила предмет заботливо, так нежно, так аккуратно и задумчиво, будто спичка могла разбиться от грубого касания.
- Лиззи! А если я позову сюда Арея, ты испугаешься? А если я скажу, что ты должна встретиться лицом к лицу с этим монстром, ты встретишься? Доверишься мне Лиззи или посчитаешь предателем? А что, если ЭТО моё желание, ты позволишь зажечь огонь!?