Бррр, ну и холодина. Лиза торопливо подхватила с постели тёплое одеялко, в которое куталась в своих тщетных попытках уснуть. Тёплое буквально - ещё согретое, пропитанное теплом её тела. Быстро накинув на плечи и завернувшись в него, девочка огляделась в поисках ещё одного ночного гостя, так вкусно шуршащего птичьими перьями. Этот тёплый шорох напоминал почему-то не птиц, а сдобные булочки с корицей, которые Лиза так любила, хоть они перепадали ей и не часто. А может, поэтому и любила их особенно. Людям ведь свойственно ценить те хорошие вещи, которых у них мало или вовсе нет. Но булочки и правда вкусные.
Она ещё разок поглядела на угасший камин, думая, не разжечь ли его снова, чтобы согреться, и отрицательно качнула головой. Нет, он опять начнёт чадить чёрным. Этой страшненькой ночью всё происходило как во сне, и Лиза точно знала: если подбросит дров в очаг, он снова оскалится чёрной пастью гари. Да и ведь зовут её куда-то, скоро она будет в другом месте. Наверное.
Девочка поёжилась, вслушиваясь в рёв разъярённого монстра за дверью, которого они с птицей Павлином не впускали внутрь. Павлин был смелым отважным товарищем, настоящим бойцом-пограничником, стоявшим сейчас на страже маленького Лизиного государства, умещавшегося в одной этой комнате.
- Ап-чхи! - неожиданно чихнула озябшая Лиза, словно бы в насмешку над настойчивыми и такими нелепыми попытками Арея набиться ей в друзья. Он ещё и ругается так, что хоть уши закрывай! А она чихнула, сама того не ожидая, и даже полегчало как-то немного. Словно бы ответила монстру-перевёртышу: а мне чихать, чего ты там желаешь.
Она смущённо потёрла нос, улыбнулась в ответ на недружелюбный и высокомерный слегонца взгляд дверного стража и сделала перед ним изящный реверанс, представив себе, что её старое, поношенное домашнее платье - это изысканный вечерний туалет вроде тех, в которых блистали некогда на балах в этом доме напудренные дамы, а одеяло на плечах в воображении Лизоньки превратилось в меховую накидку из нежнейшего меха какого-нибудь... ох нет, пусть лучше будет бархатной!
- Ах, благодарю вас за службу, добрый Павлин, верный Павлин, преданный мой страж и надёжный защитник, - искренне проворковала она, пробуя подражать манерности тех самых напудренных дам. Лиза была очень ему признательна.
Но напутствия второго гостя прогнали прочь намечавшееся было благодушное настроение, вспугнули, как потревоженную сильным порывом ветра-проказника маленькую пичужку, только-только нашедшую вроде бы крепкую веточку, на которой можно было бы пересидеть грозу. Шутить с Ареем было нельзя, говорил этот голос, а Лиззи ему верила, ведь он знал про дядю и был так добр и обходителен. Будто бы полная противоположность чудовищу за хлипкой дверью. Будто бы его дневная сторона... Эта мысль насторожила Лизу, но она не стала делать скороспешных выводов. Этому голосу хотелось доверять. Хотелось идти за ним, куда бы он ни повёл. Он ведь не заведёт в плохое место, правда? Этот добрый голос.
- Я не звала его, - возразила она ему, услышав, что Арей приходит, когда его зовут. И хотела сказать, что никакой падали здесь нет, но вспомнила... Бомбёжка. Она унесла жизни людей. Много жизней. Вот он и пришёл на этот запах. Но... - Но почему я? - спросила девочка, не понимая причин, заставивших чудовище выбрать из всех петроградцев её, живущую вдали от линии боевых действий.
Лиза увидела дверцу и поспешно подбежала к ней, заглядывая внутрь. Она помнила, что эта дверца здесь была, но почему-то она ни разу не вызывала любопытства - что же там за ней. Честно говоря, даже странно для такой любопытной особы, какой была Лиззи. Однако, вот сейчас её охватило живейшее любопытство и сказочное волнение. Точь-в-точь такое же, какое испытывала Алиса, следуя за Белым Кроликом в кроличью нору. Только в нашей истории вместо кролика было нечто шуршащее перьями и пахнущее корицей, а кроличья нора была целым тоннелем-коридором, ведущим из этой комнаты в таинственное Куда-То.
В первый момент Лизе стало страшно. Этот коридор выглядел таким холодным и запущенным. Здесь по половицам уже много-много лет не ступала нога живого человека. Пойти туда - и потеряться навек. Но Лиза вдруг почувствовала его одиночество. И поняла, что ему очень-очень хочется поделиться с кем-то своей грустью. Чтобы какая-нибудь светлая душа ступила в этот узкий проход и озарила его своим светом. И может быть, тогда он тоже посветлеет и улыбнётся. Ему не будет больше так одиноко. Пусть сейчас он и выглядит неприятно, но этот коридор... Лиза не находила слов. Она любила этот дом. Потому что он был дядин и мамин тоже когда-то. И этот коридор она тоже любила. И ни плесень под потолком, ни кажущаяся теснота, ни смертный холод не остановили одну любопытную и очень добрую девочку от того, чтобы шагнуть за дверь, долгое время бережно хранившую свой секрет. Может быть, её, Лизу, дожидавшуюся всё это время.
Только крепче держать Дашу - ей тоже холодно. Зря вы думаете, что куклам не бывает холодно. Они очень от этого страдают. Особенно брошенные кем-то и забытые. Даше с этим повезло - у неё была заботливая Лиза, верная подруга последних лет долгого Дашиного существования. Странное чувство чуждости. Или кукла не хотела идти с ней? Может, и так, но сказать этого она не могла.
- Я иду. Иду... - Лиза хотела назвать имя собеседника, но вспомнила, что он до сих пор не представился. - Кто ты? Как мне тебя называть?
Невидимый провожатый, отчего-то не желавший ни на глаза показаться, ни имени своего назвать, продолжал с ней говорить и рассказал о загадочном Пророчестве. Брови девочки приподнялись слегка от этой тёмной и мутной истории, но она интриговала. И конечно, был у Лизы один вопрос, который она не смела озвучить сейчас даже в мыслях. Зато могла задать множество других вопросов. Приходилось выбирать самые важные, чтобы не захлебнуться в них и не утонуть, как Алиса в Море Слёз.
- А что это за история с Волшебным Мелом и Большим Делом? - наивно поинтересовалась девочка, не сразу сообразив, что сначала должна уплатить цену, чтобы это узнать. Но осознание быстро пришло. - Или мне нужно задать какой-то вопрос, чтобы получить на это ответ?.. Эй, ты куда? - забеспокоилась она, услышав, как шорох собеседника становится тише, почувствовав исчезающий аромат корицы.
Ох! А ведь провожатого она заметила только сейчас, увидев мелькнувший и исчезнувший в темноте силуэт огромной птицы. Что, и правда Павлин? Белый, наверное.
И она пошла вперёд по этому коридору. Не слишком торопясь, светя себе свечой в массивном подсвечнике, внимательно под ноги глядя да по сторонам испуганно озираясь. Боязливо так, но с недюжинным любопытством. Это место в её представлении было не страшным. Это был красивый коридор. Воображение легко переносило Лизу на полвека назад, когда штукатурка ещё не осыпалась, плесень не поселилась на стенах, когда в этом тоннеле для прислуги стоял приятный, тёплый запах Жизни. Великолепный аромат присутствия живых и дружелюбия к ним этих стен. Не было тоски и одиночества. Уют и покой. Тишина и благодать. Этот коридор умел хранить большие секреты хозяев Дома и маленькие тайны обслуги.
- Как красиво... - шепнула девочка и, поняв, что замечталась, тряхнула головой и пошла дальше, всё так же осторожно ступая во тьму и гадая, куда придёт. Так... идти вперёд, а потом вниз. И смотреть под ноги! Особенно на лестнице, где ступеньки «коварные, как мысль подлеца».
Снова завыл ветер, и Лиза вздрогнула и плотнее запахнула свою «бархатную» одеяльную накидку.