В бою выгодно разозлить противника. Если он слабее тебя. Кринти очень давно, наверное, имела дело почти исключительно с такими. Разозли этих желторотиков (а по сравнению с ней любой человек - считай, младенец неопытный) - и они станут делать ошибки, руки будут трястись, ноги - подгибаться, лёгкие - расходовать энергию на не нужные никому ответы... Но никогда, наверное, полукровка не сказала бы, что хорошая идея - разозлить кого-то сильнее себя. Казалось бы, в бою, где ставка - жизнь и смерть, это вообще не имеет значения. Вроде бы и так все дерутся с полной отдачей.
Но - что человек, что дроу, что бог - существа не одномерные. Где-то очень глубоко под профессиональными движениями, циничными взглядами и сложившимися мнениями, даже у самого прожжённого наёмника есть некие внутренние тормоза, ненамозоленные, сокровенные, можно сказать даже, рискуя вызвать смех, интимные части души. Не желающие убивать, например, симпатичных женщин, даже и ведьм. И вообще не желающие убивать, по чести говоря.
Но что уж рассуждать - так сложилось, ты уж извини, ведьма, мне неохота в ад. Но если противник начинает куражится, отвратно гримасничать и непристойно намекать, что ты ничтожество - тут у старого бойца вдобавок к профессиональным приёмам просыпается, можно сказать, эдакая спортивная злость, азарт, ничего общего не имеющая с бессильной яростью молокососа. И некоторых героев, надо сказать, в таком азарте даже черти стараются обходить стороной.
Айлвин отступала, пока не нашла выгодную позицию - так, чтобы ствол бамбука был у неё на расстоянии вытянутой руки справа и чуть впереди. Ландскнехт медленно и осторожно приблизился, словно пряча кончик оружия в редком подлеске. Полукровка хлёстко выкрикнула свою насмешку, и увидела, что достигла цели - выцветшие глаза наёмника словно бы чуть поменяли цвет, наливаясь колючим сталистым блеском. Она была готова к его атаке, но атака всё равно пришла неожиданно. Неожиданно быстро. Двуручник, который она считала неповоротливой железякой, вылетел из подлеска быстрее ядовитой змеи, и прыгнул прямо в лицо - быстрый колющий, выпад с двух рук, потянувшись корпусом - и сразу назад, поднимая руки в защитной стойке "быка".
Айлвин не успела парировать, но успела отклониться - вместо того чтобы проколоть ей насквозь язык и дойти до самой шеи, удар всего лишь глубоко ранил правую щеку и десну. Айлвин рванулась в атаку, потянувшись в выпаде мечом и надеясь, что от размашистого удара её защитит ствол дерева, но ландскнехт не стал бить размашисто и ударил компактно, чуть отступив назад и в сторону с линии выпада полукровки и обрушив волнистое лезвие почти вертикально вниз, чуть с оттягом по привычке.
Где-то на трибунах, наверное, выругалась Ласомбра, которая рассказывала всем о необходимости шлемов. Айлвин попробовала отпарировать, отвести удар кинжалом, но соединённая сила тяжести, сила ландскнехта и инерция двуручного клинка проломили эту оборону - удалось только чуть в сторону отвести удар. Полетели вниз обрезанные волосы с белой косы, ухо, кусок щеки, зубы (?), кровь, боль, боль, боль, всё красное... Страшный волнистый клинок тяжко ударил по наплечнику, встретив металлическую вставку, а ландскнехт завершил серию уколом в грудь, который несомненно прикончил бы ошеломлённую полукровку, если бы не вставки на груди из прочного металла. Вместо этого он отбросил её назад, за тот самый ствол бамбука, на который она так рассчитывала. Кринти кубарем перекатилась назад через голову, едва не врезавшись в ствол спиной, и остановилась в положении "на коленях".
Ствол близко, дотянуться рукой легко, с левой стороны от неё. Во время кувырка (или раньше, она не знает) кинжал выпал из рук и упал где-то в подлеске - явно близко, но сейчас не до него. Меч удержала.