Сегодня Петруша сказался больным и на Арену не пришёл. Может, съеденной накануне рыбой траванулся? Одним Богам ведомо. Ну и, господину Нацрату. Наверное.
Впрочем, без выступлений Петруши Ратибор ещё как-нибудь обойдётся. Пожалуй, без них даже лучше - а то опять как брякнет чего-нибудь, потом красней за него. А вот то, что у славного витязя нет оруженосца - нехорошо. Некому даже поднести оружие нужное. И забрать ненужное. Вообще всё самому приходится делать.
Ну и ну. Вот так встреча! Вторым противником Ратибора оказался не кто-нибудь, а целый христианский монах. Или даже двуцелый. Или четырёхцелый. Потому как зело здоровый, а плоти его тела хватило бы, пожалуй, на четверых. Возможно, этот монах считает, что хорошего человека должно быть много. Но скорей всего, просто не может совладать со склонностью к чревоугодию.
А зовут этого чудо-монаха Никодимом.
Витязь поднял маску, чтобы противник мог видеть его лицо, и обратился к нему с краткой речью:
- Монах Никодим! Я, Ратибор Святославович Воеславский, русский витязь из рода Воеславских, даю тебе последнюю возможность отступить! Если ты сейчас же сложишь оружие и откажешься от боя, ты сможешь уйти с миром! Я обещал одному хорошему человеку не причинять вреда безоружным христианам, если на них нет пред уложениями Русской Правды*, или лично предо мной, другой какой вины. И да будут Русские Боги мне свидетелями, я намерен сдержать своё слово.
Если же ты сейчас ответишь отказом, только Боги ведают, что случится потом.
Сказав это, Ратибор обратил лик к небу и постоял так немного, закрыв глаза. Затем опустил голову, посмотрел на мавра и ответил:
- На этот раз Боги посоветовали мне выбрать Деву.
Для этого боя Ратибор выбрал меч. Булава осталась висеть на поясе как запасное оружие. Рядом висел кинжал в ножнах. Во второй руке витязь по-прежнему держал верный каплевидный щит. А вот от Плаща Раздора-И-Преткновения на этот раз Ратибор решил отказаться.