То не чудо-юдо-кит из пучин всплывает,
То не тучу со степей Позвизд буйный гонит,
То не стрелами орда солнце затмила,
Не половецкая рать по Арене прошла -
То выходит братушка Никодим на поединок смертельный,
Да на спор богатырский, теологический.
Кто кому башку проломит, того, значит, и боги сильней.
Никодим-то помереть и не прочь, но только во спасение человечеству. Правда, избавиться от столь прожорливого монаха для человечества, перебивающегося в родном мире Никодима с хлеба на воду, тоже кое-какая помощь, но не будем, того, циничны.
То не песец из снегов выступает, не осётр на берег выкинулся, не тур из лесу морду кажет, не шизый сокол с неба падает - то идёт на бой Ратибор-богатырь, разукрашенный-раззолоченный. Маска у него, героя, новая, как крышка на облик - чтоб, значит, свет светозарный красы мужеской не ослепил кого из слабого полу. Ну и чтоб нос опять не сломали.
А вот Петрушка после встречи с Нацратом ходил смурной. Сказался больным, нездоровым - никто стихом не поддержал Ратибора в сию годину... но ничего, боги-то русские небось тут, а что ещё надо истинному русичу? Разве что шаровары.
Служитель арены, однако, вовсе не впечатлён. Как обычно трезубец подбрасывает, как обычно вопрошает:
- Жнец или Дева?